"Оксана Турчанова. Шиза и Малыш " - читать интересную книгу автора

нос. Самый крутой и драчливый авторитет на глазах у всех превратился в
беспомощное, окровавленное существо, зажимающее разбитый нос. Я сбил его с
ног, и, не контролируя себя, пошел по кругу, с ненавистью вглядываясь в
глаза зрителей.
- Ну! Кто еще хочет? Ты!? - я ткнул в лицо одного из своих обидчиков, и
в его глазах увидел только страх, - Или ты!?
Меня боялись. На глазах у всех родился новый школьный авторитет, вдруг
вылезший из под забитой и беспомощной личины Шизы...


Глава 3

Вопрос - служить в армии или "косить" от нее - у меня даже не возникал.
"Косить" возможно только тем, кому есть что терять. Если ты уродливое
слабохарактерное чмо, которое чувствует, что без мамкиной сиськи ему в армии
придет "капут", тогда искать предлог, чтобы не идти в армию - надо. Насчет
предлога в наше всепродажное время в нашем правовом поле, созданном
просиживающими потные задницы родителями-"законотварцами" для своих сопливых
деток, даже думать не надо. Хочешь - организуй ему справку, что он -
полнейший инвалид. Причем с детства. И причем из-за участия в первой
Отечественной... Или энурез. Для политической и олигархической "элиты"
классная и необидная отмазка - "голубой". В нашем городском военкомате
военком сказал, что всех призывников из "голубых" - пропустит через себя.
Что имел в виду этот свирепый подполковник под два метра ростом - никто не
понял. Но проверять - добровольцев не нашлось...
Как ни обливали армию грязью, служить мне все-таки понравилось. Потому
что именно здесь я почувствовал себя человеком. Нас всех: высоких, красивых,
маленьких, умных, придурков и прочих - переодели в одинаковую форму, и
оказалось, что все мы выглядим одинаково. Не стало бедных, красивых... Не
стало умных, потому что ум в армии не приветствуется. Зато приветствуется
сообразительность, развитая моей шизофреничностью, сила воли, закаленная
моим образом жизни, и дисциплинированность, воспитанная постоянным насилием
воли над моим организмом.
В общем, все, кто на гражданке внешне казались "орлами", оказались
слабы духом и быстро превратились в общипанных куриц. А я из забитого уродца
превратился в образцового солдата. В армии человек лишен возможности, в
трудную минуту спрятаться за родительскими деньгами, должностью, положением.
Армия обнажает всю внутреннюю гниль и язвы. Поэтому все маменькины сынки и
педики боятся идти служить в армию. А мамочки, трясущиеся над своими
недоразвитыми и дебильными внешне и внутренне сынками, объединяются в
комитеты солдатских матерей, чтобы укрывать от наказания дезертиров,
беглецов, трусов и подонков, которые оказались не способными к
самостоятельной жизни.
Я оказался готов к самостоятельной жизни. Страшно и представить,
сколько уродов наподобие меня, а то и похлеще, почувствовали себя в армии
людьми. Для меня не было тягот и лишений воинской службы. Они остались
где-то там, в гражданской жизни. А моя уродливость, подчеркнутая стрижкой
под ноль, оказалась мужественностью.
В учебке под Читой, где готовили снайперов, я прошел свои первые
армейские университеты. Наши сержанты-старички только пугали будущими