"Александр Тюрин, Александр Щеголев. Клетка для буйных (дилогия)" - читать интересную книгу автора

Щенок сказал, самодовольно сияя:
- Урод ты ушастый, а не Душман! Отдай вещь и чеши отсюда. Я ведь еще не
бил. Смотри, ударю.
Это было чудовищно. Такого Душман не испытывал и в кошмарных снах.
Какой-то сопляк смеет... Сопляк тем временем начал кланяться до земли, как
маятник, раз, другой, третий. Душман понял, что над ним издеваются. Он
озверел. И вломил без размаха, но в полную силу, как надо... Тут же полетел,
врезался в землю, даже перевернулся разок. Ощущение было такое, будто его
шарахнуло качелями. Если бы Душман успел что-нибудь заметить, он бы увидел,
что это действительно были сильно раскачанные детские качели. Сквозь шум в
голове он услышал слова:
- Свои часы я взял. Вставай скорей, а то уже урок начался.
И, как в тумане, увидел удаляющуюся фигурку.
Жизнь в школе продолжалась. На третьем уроке произошел любопытный
эпизод. Завхоз обнаружил в вестибюле длинную скамейку из физкультурного зала
на четвертом этаже. "Хулиганов развелось", - подумал он и снял двух
десятиклассников с урока, чтобы немедленно вернуть скамейку на прежнее
место. Десятиклассники добросовестно исполнили порученное и вернулись на
урок. Через десять минут завхоз, вновь проходя по первому этажу, убедился,
что скамейка стоит на прежнем месте. Тогда он ворвался на урок и потащил их
разбираться. Уже в вестибюле обнаружилось, что скамейки там нет, и красный
завхоз подумал, что теперь даже кефира в рот брать не будет. Говорят, в нем
тоже есть градус.
В этот день директриса улучшала материальную оснащенность школы. А
именно: в ее кабинет внесли новый стол, кресла и стулья, старую же мебель
справедливо распределили по кабинетам подчиненных. Никто не заметил, что
стульев внесли на один больше, чем значилось в комплекте. После этого на
ближайшей перемене разыгралась настоящая драма. Из запертого кабинета
директрисы доносились сочные звуки ударов и душераздирающие детские вопли
такого содержания. "Я все понял! Ой, больно!.. Я больше не бу-у-уду!.." На
этом фоне особенно жутким казался голос директрисы, который спокойно излагал
правила поведения в школе. Всю перемену у двери метался обезумевший завуч,
который тщетно стучался к своему начальству, отгонял испуганных детей и
одновременно делал вид, будто ничего особенного не происходит. Когда
прозвенел звонок и дети наконец разбежались, он открыл дверь взятым у
завхоза ключом. Кабинет был пуст. Работал магнитофон, прокручивая записанную
для школьного радиоузла праздничную речь директрисы. Естественно, без всяких
воплей.
Кроме того, в школе в этот день имели место и другие происшествия,
участники которых впоследствии либо ссылались на собственное переутомление,
либо недобро поминали скрывающихся под школьной формой дегенератов.
Например, в самом конце одной из переменок, когда уже прозвенел звонок,
находившиеся в учительской педагоги вдруг обнаружили, что выход загорожен
намертво застрявшим в дверном проеме гимнастическим "козлом". Учителя очень
спешили, поэтому вынуждены были преодолевать спортивный снаряд, кто как
умеет. Одни перелезали, другие проползали низом, самые энергичные - вроде
учительницы пения - совершали опорный прыжок. Физкультурник устанавливал
порядок, приговаривая: "Жаль, подкидной доски нет". Были и еще случаи. На
последней перемене Матильда, войдя в свой кабинет, споткнулась о невероятных
размеров классный журнал, лежавший на полу в развернутом виде. На каждом