"Юрий Тупицын. Перед дальней дорогой (научно-фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

прав, Теодорыч, я человек темный. Люблю виноград и не люблю вино. Может
быть, с годами исправлюсь?
Он сунул в рот большущую сизую виноградину с грецкий орех величиной.
Ревский, с улыбкой глядя на него, подумал: "Ни черта ты не исправишься,
таким и помрешь. И боюсь, скорее это будет рано, чем поздно".
Лорка, с любопытством мальчишки пробовавший то один сорт винограда, то
другой, спросил:
- А белый что - недозрелый?
- Дозрелый, - успокоил Ревский. Он сидел, опершись локтями на стол, и
внимательно смотрел на Лорку. - Просто сорт такой. У него букет хорош.
- И тут букет? - засмеялся Лорка, переключаясь на белый виноград.
- Ну как, Федор? - вдруг спросил Ревский. - Принимаешь командование
кикианской экспедицией?
Лорка мельком взглянул на старого космонавта.
- Так ты для этого пригласил меня в гости? А я - то думал - на
виноград!
- Принимаешь? - Ревский словно не слышал его шутливой реплики.
- А почему отказался Ким?
- Барма отказался. А Ким не пожелал браться за дело без своего
напарника.
Лорка бросил в рот крупную виноградину, раздавил ее языком и не совсем
внятно проговорил:
- Вот и мне надо посоветоваться со своим напарником, с Тимом. Если он
согласится, тогда можно серьезно обсудить предложение совета.
Ревский помрачнел и угрюмо буркнул:
- Тим не согласится.
Лорка удивленно взглянул на него.
- Ты так уверен? Почему?
- Твой друг и напарник Тим погиб, - бесцветным голосом сказал Ревский,
не поднимая глаз от стола.
Лорка уронил виноградину.
- Что? Что ты сказал?
- Погиб Тимур Корсаков, твой друг и напарник до космосу, - теперь уже
жестко повторил Ревский.
Лорка расстался с Тимом всего два дня назад, он проводил своего друга
до трапа баллистической ракеты, которая шла вокруг света с посадкой на
Гавайях и Бермудских островах. И вдруг такая весть!
- Теодорыч, - с остатками надежды тихо попросил Лорка, - не надо так
шутить, Бога ради.
- Какие, к черту, шутки! - окрысился Ревский, не совладав с собой.
Лорка хотел что-то сказать, но спазма вдруг перехватила горло и
скривила губы. Разумом он уже понял и поверил, что Тима - одного из самых
близких ему людей во всем мире - больше нет, но сердце бунтовало и верить
отказывалось. Это противоборство чувств и мыслей корежило, ломало психику
безжалостнее и горше физической боли.
- Как? - спросил наконец Лорка. - Как он погиб?
- Утонул, - с досадой бросил Ревский, - на Гавайях.
Лорка изумленно поднял голову.
- Тим? Он же плавал как рыба!
- Такие, как ты и Тим, так вот и гибнут, по-глупому, - угрюмо буркнул