"Юрий Тупицын. На восходе солнца (повесть) (Авт.сб. "В дебрях Даль-Гея")" - читать интересную книгу автора

кровью. Все говорило о том, что на корабле побывали чужие, совершенно
незнакомые с земной культурой существа, о том, что здесь произошла
жестокая рукопашная схватка. Странно, но ни стены, ни мебель, ни
оборудование не носили никаких следов применения лучевого оружия. А ведь
экипаж должен, обязан был применить его для защиты! Да, что-то трагическое
и загадочное произошло здесь.
Лобов с трудом оторвал взгляд от подушки, запятнанной кровью, и перевел
его на дверь, ведущую в ходовую рубку - единственное место на корабле,
которое еще не осмотрел. Он не рассчитывал увидеть там ничего
утешительного, а поэтому медлил. Даже подумал: не отложить ли осмотр рубки
на потом, связавшись прежде с "Торнадо"? Но тут же понял, что
просто-напросто играет в прятки с самим собой, и, сделав некоторое усилие,
отворил дверь в ходовую рубку.
Пульт управления был разбит и разломан. Возле него на полу валялся
скорчер, и состояние его приклада не оставляло сомнений насчет того, что
тот был использован, как простая дубина. Мезойцы, которым, по-видимому,
удалось захватить корабль на новом месте стоянки, хорошенько позаботились
о том, чтобы он не смог больше подняться в воздух. Разрушены были и
станция дальней связи, и пульт управления оружием, и вообще все, что могло
быть прямо или косвенно использовано для защиты. Хозяйничала тут грубая,
но опытная рука, хорошо знавшая расположение жизненно важных центров.
Странно только, что существо, разобравшееся в конструкции корабля, не
догадалось о назначении скорчера и том, как пустить его в дело. Скорее
всего прикладом скорчера поработал некто большой и сильный, слепо
выполнявший заблаговременно данные ему директивы. Может быть,
дрессированный ящер, один из тех, что так ловко орудуют на стройке в
атомном городе. Гардозавр или тем более игуанодон вполне бы справились с
такой работой. Но кто стоит за их спиной? Впрочем, если справедлива
гипотеза Алексея, то никто, просто-напросто сработала защитная схема
автономного биопроизводства.
Лобов шагнул вперед, нагнулся, чтобы подобрать искалеченный скорчер, да
так и замер. Он увидел то, что ему не было видно с порога рубки: справа от
главного пульта в кресле оператора дальней связи сидел человек. Голова его
бессильно завалилась набок, видны были только шея да щека, густо заросшая
черной щетиной. Лобов выпрямился, ногой отбросил скорчер и осторожно
приблизился к креслу оператора. На полу валялись обрезки крепкого фала,
которым человек был привязан к креслу. Лицо его было залито кровью, но все
же Лобов узнал его - это был биолог "Ладоги" Дан Родин. Со стесненным
сердцем Лобов взял биолога за плечи, собираясь извлечь его из кресла, и
вздрогнул от неожиданности: губы Родина шевельнулись, и он издал не то
громкий вздох, не то слабый стон. Биолог был жив!
Лобов расстелил в жилом отсеке чистую постель и перетащил на нее
биолога, освободив его от верхней одежды. Ни ран, ни опасных повреждений,
только самые ординарные ссадины, синяки и шишки. И вообще Родин не
выглядел ни истощенным, ни больным, и, если бы не густая щетина на его
щеках, можно было бы подумать, что он просто крепко заснул. Лобов
попробовал привести его в чувство, но элементарные меры оказались
недейственными, а применять активные тонизаторы Иван побоялся - кто знает,
как они подействуют на человека в таком непонятном состоянии! Он
ограничился тем, что ввел в вену биолога универсальную питательную смесь