"Юрий Тупицын. Тайна инженера Грейвса (Авт.сб. "Инопланетянин")" - читать интересную книгу автора

причин пистолеты под нос не суют. Человек, который держит палец на
спусковом крючке, идет на крайность. Если это даже профессиональный
убийца, нервы его напряжены, палец может дрогнуть от твоего резкого
движения, истеричного крика, посторонней суматохи. И потом, вещал старый
детектив, если тебя держат под дулом пистолета и ведут разговоры, то это
значит; что в принципе убивать не собираются. Потому что преднамеренные
убийства в наше время совершаются с максимальной простотой и
рационализмом, без разговоров и сентенций: стреляют с проезжающей машины,
из окна, с крыши или чердака. Впрочем, стрелять вовсе не обязательно, есть
масса других эффективных способов устранения неугодных. В общем, если на
тебя направлен пистолет, будь тих и послушен, как пай-мальчик, за
исключением особых случаев, разумеется. Конечно же, Рене не преминул
поинтересоваться, что это за особые случаи и как определить, что именно
такой случай имеет место. Сначала Майкл Смит сердито буркнул, что он
искренне надеется на то, что у Рене такого случая не будет. Потом подумал
и добавил, что Рене легко поймет, когда наступит эта особая ситуация, а
если не поймет, так ему вряд ли представится возможность подумать еще раз,
разве что на больничной койке.
Как бы то ни было, журналист не стал артачиться, не потерял
самообладания и, когда "старый приятель" стал усаживать его в машину,
дружески похлопывая по спине, Рене тоже похлопал его и сказал, что очень
рад такой нечаянной встрече. В машине Хойл осмотрелся. Слева от него,
закрывая собой дверцу автомобиля, сидел дюжий парень с плоским равнодушным
лицом, его природная животная сила выражалась не шириной плеч или рельефом
мускулов, а общим объемом и массивностью тела. Впереди маячила крепкая шея
и круглый коротко остриженный затылок шофера, а справа, закрывая другую
дверцу, расположился "старый приятель", который выразил такую радость по
поводу встречи с Хойлом. Парень бесцеремонно, насмешливо, но, пожалуй, и с
некоторым одобрением разглядывал Рене.
Когда машина без всякой спешки плавно тронулась с места, журналист
вежливо осведомился:
- С кем имею честь?
- А ты парень-гвоздь, - "старый приятель" фамильярно похлопал Хойла по
колену и уведомил: - Можешь называть меня Робером. Представляться не
нужно, мы тебя знаем.
- Я и не подозревал о своей популярности!
- Знаем мы и то, что ты действительно сотрудничаешь в этой паршивой
лондонской газетенке, - продолжал Робер, не обращая внимания на реплику. -
А вот какого дьявола ты целую неделю болтаешься в Париже и всюду суешь
нос, нам пока неизвестно.
- Почему неделю? - обиделся Рене. - Я здесь всего шесть дней!
- Остряк! - качнул головой Робер. - Не рано ли ты начал веселиться? Как
думаешь, Беб?
- Да вроде рановато, - неожиданно тонким голосом пропищал здоровяк и
захихикал.
- В общем, если ты хочешь, чтобы эта прогулка кончилась для тебя
благополучно, советую быть откровенным, Рене, - холодно заключил Робер.
У него был тяжелый взгляд: именно с такой холодной усмешкой уверенный в
себе бандит разглядывает беззащитную жертву, прежде чем шмякнуть ее по
физиономии или пустить пулю в живот. И весь облик его был странным,