"Юрий Тупицын. Красные журавли" - читать интересную книгу автора

опустился на него, почему-то предварительно потрогав его рукой, -
наверное, подсознательно опасался, что это и не топчан вовсе, а
какая-нибудь чертовщина, способная вдруг запищать на разные голоса или
укусить.
- О-хо-хо! Не-хо-ро-хо! - пожаловался Гирину водяной из клетки
напротив.
Секунду Гирин вглядывался в его черные, истекавшие печалью глаза, а
потом отвернулся и с неожиданным равнодушием подумал: "Гори ты голубым
огнем! И пусть вместе с тобой сгорят все остальные страхиладзе, которых на
свете нет и быть не может! Снятся они мне, что ли?" Только теперь и как-то
вдруг он заметил, что на нем надет его старенький, выцветший почти добела
комбинезон - куртка и брюки. И сразу же вспомнил заход на посадку вразрез
между двумя башнями облаков, ослепительную вспышку и серое безмолвие
небытия! Итак, заход на посадку. Гирин несколько раз мысленно повторил эту
фразу, поворачивая ее в сознании и так и эдак, стараясь восстановить ход
последующих событий. Но хоть убей, не мог припомнить, что произошло после
удара молнии! "Не торопись, не нервничай, - сказал он самому себе, - и
рассуждай логически". Раз он жив и здоров, то совершенно очевидно, что
самолет так или иначе, но благополучно приземлился. Видимо майор Ивасик
взял управление и посадил самолет, пусть не на аэродроме, пусть где-нибудь
в поле или в лесу, но посадил. Но где самолет, где Ивасик? И что значит
весь этот бредовый зверинец? Этот цирк? Это дурацкое кино?
Вдруг простая, простая, как колун, мысль словно обухом ударила Гирина -
бред! Все эти клетки и фантастические звери - горячечный бред больного,
воспаленного мозга. Сидит сейчас Александр Гирин под плоскостью разбитого
самолета или на больничной койке, а тяжкий морок туманит ему голову и
рождает изломанные видения - причудливую смесь реальности и сказки. Он
болен, он сошел с ума - только и всего! Гирин вздрагивающей рукой провел
по лбу и затравленно огляделся. Безумие? Нет-нет, только не это! И потом,
если все это бред и наваждение, откуда же такая звонкая ясность каждой
мысли, каждого ощущения? Может быть, это не бред, не безумие, а самый
обыкновенный сои, ведь только во сне могут привидеться такие чудеса! И
полет с Ивасиком но маршруту - сон, и удар молнии в самолет - сон, и пожар
в зоне топливного бака тоже сон. Мысль Гирина вдруг оборвалась - пожар?
Пожар, шлейф жирного черного дыма за хвостом самолета, языки пламени -
было все это или не было? Гирин крепко потер себе ладонью лоб... Нет, он
не мог уверенно ответить даже на свои собственные вопросы. Может быть,
было, но может быть, и не было, может быть, приснилось, как снится теперь,
сейчас этот дурацкий зверинец!.. В памяти Гирина вдруг всплыла фраза
Андрияна Николаева, прозвучавшая на государственном экзамене по
космической технике: "Прежде всего сохраняю спокойствие".
Николаев попал под перекрестный огонь специалистов, творцов, а стало
быть, и изощренных знатоков той самой техники, по которой будущий
летчик-космонавт сдавал экзамен. Специалисты, как это иногда случается
даже на экзаменах, увлеклись и буквально замучили Николаева всякими
каверзными вопросами, связанными с действиями в особых случаях полета -
при неполадках и отказах различной бортовой аппаратуры. Николаев подустал,
да, видимо, и попросту несколько растерялся перед дружным натиском ученых
мужей. Но не так-то просто было сбить с толку Андрияна Николаева! Перед
ответом на очередной хитроумный вопрос, сопровождаемый стандартным