"Олег Тумановский. Зеркальник (Журнал "Порог")" - читать интересную книгу автора

оказывался заточенным в Башне в ходе кулуарной борьбы за власть. И все они
якобы мстят людям. За то, хотя бы, что те осмелились жить после них. А
поскольку единственные живые существа, которых они могут лицезреть, -
новые пленники Башни, ненависть падает и на них.


"...А ведь в подземелье наверняка водятся летучие мыши..." - запоздало
подумала Ирма и содрогнулась, представив себе, как они, невидимые, с тихим
шелестом проносятся у ее лица и задевают, задевают, задевают ее мягкими
перепончатыми крыльями. Счастье еще, что Ирма вполне могла обойтись без
свечи, каким-то неведомым чутьем угадывая нужную дорогу. И не только
дорогу, но и всяческие препятствия, которыми изобиловало подземелье. Все
эти низко нависающие своды, тупиковые повороты, глубокие провалы в полу
коридора-лабиринта ее не пугали. Она не то чтобы видела, но почему-то
четко знала где и что, и свободно передвигалась в кромешной тьме. Другое
дело летучие мыши. Их мех шелковистый на ощупь, но от него так и тянет
могильным холодом.
Но не могло и речи быть об отступлении. Дело даже не в том, что кое-кто
в деревне догадывался, куда пошла Ирма. Просто... Просто ей очень нравился
этот чудаковатый парень.
Подумав так, Ирма удивилась, с какой легкостью призналась в этом. Пусть
даже самой себе. Но это оказалось как бы шагом, который разом отсекал ее
от прошлого.
В деревне Глан прослыл чудаком. Сверкающие, не знающие ржавчины латы
его часто оказывались беспорядочно свалены в домике вдовы Агаты, у которой
он жил, а сам Глан, на вид рыцарь из рыцарей, чья благородная кровь
угадывалась и в жесте, и во взгляде, твердо шагал босой за тощим волом,
крепко налегая всем телом на ручки плуга. Да разве ж крестьянский труд для
благородных?!
А потом, по вечерам, он часто усаживался вместе со всеми на бревнах и
начинал рассказывать удивительные истории о Светлой стране, где землю
вспахивают металлические волы, а в небе летают механические птицы, быстро
перенося людей с одной границы мира на другую. И люди там другие. Не
хмурые, озабоченные, как вокруг, а веселые, знающие, что они - частица
мира, и мир этот ласков с ними. И еще не нужно там отдавать три четверти
урожая Великому Магу, чтобы прокормить его ненасытную и от этого еще более
ненавистную свору.
Странные это были сказки. Когда Глан говорил, замолкали все.
Сосредоточенно слушали седобородые старики, лениво посасывая набитые
душистой травой трубки. Прекращали обычные перепалки вечно замаянные
женщины, стихал детский галдеж. И, казалось, светлели глаза, распрямлялись
плечи, а в души входила радость...
И вот теперь Глан в беде. Сердцем чуяла это Ирма, предупредить его
хотела, да не смогла. Доверчив Глан, верит всякому, не думая даже о том
что самый близкий может обмануть, если зазвучит в ушах тяжкий звон золота
и ударит в глаза его мерцающий свет.
Младший сын Агаты, десятилетний Фил, помог ей отвалить камень с
потайного входа в подземелье; и она проскользнула внутрь. Хорошо еще, что
земля слухом полнится, злодеяния Великого Мага переполнили чашу терпения и
людей, и зверей, и, казалось, тайные знания скользят от одного к другому,