"Борис Евгеньевич Тумасов. Да будет воля твоя (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

В авангарде шляхетского войска шла хоругвь князя Романа. Ружинский
обещал:
- Вы первыми вступите в Кремль. Загодя освободите от всякого хлама
свои переметные сумы: они отяжелеют от злата и серебра.
На пути к заокским городам со стороны Орла и польских дорог встал
Болхов со своими бревенчатыми стенами, земляным валом и плетеными
палисадами. С самой зимы стягивались сюда московские полки, а в последнюю
неделю апреля пришел и воевода Дмитрий Шуйский.
Бой начали на левом крыле стрельцы. Сражение развивалось медленно,
будто те и другие пробовали силы, а к исходу дня ратники разошлись, чтобы
с рассвета завязать настоящую битву.
Загремели пушки, захлопали пищали и ружья. Успех попеременно клонился
то к одним, то к другим. Когда осиливали стрельцы, Шуйский был готов слать
гонца к царю с радостной вестью, но войско самозванца, уцепившись за
последние рубежи, снова отбрасывало московские полки.
Воевода Шуйский послал в сражение конных дворян, но с правого крыла
ударили гусары и хоругвь гетмана Ружинского. Они смяли дворянскую конницу,
погнали ее на стрельцов.
Паника охватила царское войско. Все смешалось. Бросив огневой наряд и
пороховое зелье, московские полки бежали от Болхова к Малоярославцу.


В Думной палате вдоль стен, на лавках, честь по чести, всяк на своем
месте, расселись бородатые бояре, в кафтанах, шитых серебряной нитью, с
высокими стоячими воротниками, в шапках горлатных. Руки на посохах, сопят,
помалкивают, царского выхода дожидаются. Догадываются, о чем государь речь
поведет. Эвон, царский братец Митька позор навлек, полки самозванцу на
поругание бросил. Не воевода - горе луковое.
Князь Куракин в бороду посмеивается. Ему что, его Василий от главного
воеводства освободил, передоверил судьбу рати московской брату Дмитрию.
Вот и пожинает Василий посеянное.
Дмитрий Шуйский набычился, по палате очами зыркает. Вчера Василий
пенял ему: ты-де победу самозванцу отдал при такой силе, какая тебе дадена
была. Хорошо Василию судить с царского престола, а коли бы на поле брани
побывал, поди, по-иному заговорил.
Задержался взглядом на Михаиле Скопине. Показалось, ухмыляется
племянник. Подумал зло: "Тебя под Болховом небось не то что на два дня -
на два часа не хватило бы, когда польские гусары поперли".
А князь Василий Голицын очи горе возвел, на расписной потолок
уставился, где ангел венчает на царство молодого государя. К чему
разглядывает, аль впервой?
Но у князя Голицына мысль в голове: "Шуйского не ангел - черт на
престол посадил".
Открылась внутренняя дверь, впустив в Думную палату Шуйского с
патриархом. У Василия вид скорбный, понурый. Умостился на царском месте,
промолвил:
- За грехи наши тяжкие послал нам Господь испытание великое. - И
посмотрел на бояр, дворян думных, будто сочувствия в них искал. - Воинство
наше от воров отступило - кто повинен? - И замолчал, ответа ожидая, но
никто голоса не подал, и царь продолжил: - Король с вельможными панами