"Борис Евгеньевич Тумасов. Да будет воля твоя (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

Войско самозванца отошло к Тушину, укрепилось рвами и палисадами,
нацелило на Москву огневой наряд, держало гуляй-городки в постоянной
готовности. Вокруг Тушина казаки и холопы разбили стан: к зиме готовились.
А в Тушине знать царская, паны вельможные. Мастеровые умельцы срубили
государю хоромы просторные, с высоким Красным крыльцом и Передней палатой,
Думной, где собирались на совет гетманы и паны, бояре и дворяне, которые
присягнули царю Димитрию. Государь в Думе выслушивал их, сидя в резном
кресле-троне, давал указания, принимал переметов. Охраняли государев
дворец шляхтичи и казаки: зорко стерегли царя.
Подчас Матвею Веревкину казалось, что паны боятся, как бы он не
сбежал: вдруг не вынесет бремени самозванца! Иногда Матвей и вправду
сожалел, что назвался царем Димитрием. В такие дни он делался угрюмым и
пил без меры. Злился: Москва рядом, а ни добром, ни силой не покоряется.
Стоит, неприступная, красуется, богатством шляхту манит...
А коль побьют его, Веревкина, воеводы Шуйского, уберутся паны в Речь
Посполитую, отъедут на Дон и Днепр казаки, разбегутся холопы, куда
податься ему, Матвею? Королю Сигизмунду он не нужен, Речи Посполитой царь
Димитрий надобен и чтоб был ей угоден: отдаст Смоленск и иные земли
порубежные, приведет российский народ к вере латинской, церковь к унии
принудит. Не исполнит - и выдаст король Матвея Веревкина Москве, и казнят
его, а пепел развеют, как было с первым самозванцем...
Но Лжедимитрий гнал подобные мысли, пытался успокоиться: ведь
сначала, поди, тоже было нелегко: к Орлу отбросили. Даст Бог, и нынче все
добром обернется. Уже поспешает гетман Лисовский, по Смоленской дороге
движутся к Москве хоругви усвятского старосты Яна Петра Сапеги. В Думе
князь Роман Ружинский сказал:
- Перекроем, панове, шляхи на Москву, голодом сморим москалей.
Атаман Заруцкий дохнул винным перегаром:
- Долго ждать!
Ружинский заметил ехидно:
- Пан атаман мыслит: гетман променял Речь Посполитую на тушинскую
псарню?
Паны захихикали, самозванец нахмурился. Заруцкий процедил сквозь
зубы:
- Я, вельможные, государю Димитрию не за злотые служу.
Князь Роман положил руку на саблю:
- Коли атаман нас оскорбляет, то паны со своими шляхтичами и уйти
могут.
Лжедимитрий пристукнул каблуком:
- Панове, под стенами Москвы негоже браниться. Прав и князь Роман и
атаман Иван. Будем тревожить воевод Шуйского и перекроем дороги на
Москву...


Труден путь к власти, но еще труднее удержать ее. Шуйский испытал это
полной мерой. К царству крался, Бог весть чего натерпелся. А получив,
обрел ли покой? Боярская крамола, война с холопами, второй самозванец в
московские ворота стучится...
Никому нет доверия, повсюду чудится Шуйскому измена. Поведет взглядом
по Думе - вдоль стен боярские постные рыла. Василию видится: в бородах