"Борис Евгеньевич Тумасов. Да будет воля твоя (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

- Опасаюсь, ох опасаюсь! Хватит ли у нас силы?
- Откуда у холопов умение воинское? А что на Мокше, так то дело
случая...
К Зарайску надеялись подойти неожиданно, а когда увидели, что их
ожидают, отходить было поздно. Огонь мортир обрушился на дворянскую
конницу. Рязанцы начали перестраиваться. На них двинулось пешее холопское
воинство. Ему наперерез двинулись арзамасские стрельцы, а часть дворян
ударила в левое крыло.
Сражение развернулось. Захар Ляпунов решил послать в бой оставшуюся
при нем конницу: авось холопы не выдержат. Но тут, гикая и визжа,
вынеслись казаки. Рассыпавшись лавой, ринулись на царское войско...
Рубили, гнали дворян и стрельцов много верст, лишь сумерки задержали
преследование.


Дом у Прокопия Ляпунова о двух ярусах, свежесрубленный: прошлым летом
ставили. Не княжьи хоромы, но иным боярским не уступит. Стоит дом, окнами
слюдяными на Кузнецкий мост глазеет.
Рана у Прокопия заживала быстро. Да и какая там рана, всего-то чуть
мяса вырвало. Однако был повод в Москву от войска отъехать.
Ляпунов неделю из дому глаз не казал, слухами жил. А они худые. В
Москве неспокойно, воры с самозванцем на виду, письма "прелестные"
отыскиваются. Лжедимитрий в Тушине укрепился, его воеводы города покоряют,
а отряды шляхтичей и казаков торговых людей на дорогах задерживают,
грабят, деревни разоряют.
Брат Захар весть нерадостную подал: побил их с Хованским Лисовский, а
ныне гетман на Коломну идет.
Шуйский против Лисовского Куракина послал, Хованскому с Захаром не
доверил. Василий даже голос потерял, в Думе сипел, просил слезно:
- На тебя, князь Иван Семенович, надежда: вишь какую разбойную орду
ведет гетман в подмогу самозванцу. И без того нет на Москве жизни от
воровского засилья...
Когда Ляпуновы переметнулись от Болотникова к Шуйскому и тем
обеспечили победу царскому войску, Василий к ним благоволил, а когда
Прокопий сидел рязанским воеводой - требовал слать в Москву хлеба поболе.
Но вот объявился самозванец, и царь велел рязанским дворянам с семьями в
Москву отъехать, дабы вместе "утесненье" от вора выдержать.
Знает Ляпунов: у Шуйского немало недругов, а они на измену горазды,
того и жди к самозванцу переметнутся. Случается, и у Прокопия нет-нет да и
ворохнется мыслишка: а не перекинуться ли и им с Захаром к Лжедимитрию? Но
Ляпунов гонит ее прочь. Не пора, повременить надобно. Вот когда самозванец
начнет Москву одолевать, тогда в самый раз. А то ведь еще неизвестно, как
оно все обернется. Поговаривают, Василий намерился послать в Новгород
Скопина-Шуйского: рать новую собирать да к свеям за подмогою...
Лежит Ляпунов на высоких пуховиках, мысли одну за другой нанизывает,
нога на мягкой подушке покоится. Василий Шуйский присылал к нему дьяка, о
здоровье справлялся. Нет бы чем пожаловать - словами отделался. Господи, и
отчего бояре выбрали в цари Шуйского? Аль нет на Москве разумных? Взять бы
того же Скопина: и молод, и умом Бог не обидел...
Явилась бабка-знахарка - головка репой, сморщенный лик мохом порос.