"Юлия Туманова. Семь верст до небес " - читать интересную книгу автора

- Пятна какие-то, подол мятый, на кармане вон дыра, - Алена
поморщилась, - но я же помню: утром все было в порядке. И почему ты в кедах?
Это новая мода?
- Это у нас физра была, а потом мне было лень переобуваться, -
исчерпывающе пояснила дочь.
В кого она такая, спрашивается? У самой Алены аккуратность шла в графе
ценностей в начальных рядах. Непосредственно за порядочностью, обозначенной
первым пунктом, трудолюбием и чувством юмора. И Наташку она изо всех сил
приучала к опрятности. Только результат практически отсутствовал. Можно было
бы, конечно, гены обвинить. Дурную наследственность и тому подобное. Однако,
Ташкин отец - первая любовь, первая взрослая боль Алены, - был парнем сильно
озабоченным по поводу внешности, и строго следил за расположением стрелок на
брюках, и брился по два раза на день, и с особой тщательностью чистил
ботинки. Пятнадцать минут левый, пятнадцать - правый.
Нельзя сказать, что тогда это приводило ее в бешеный восторг. Но и
причиной развода данный факт тоже считать несправедливо. Просто оба они были
слишком молоды, слишком принципиальны, слишком горячи и слишком влюблены,
чтобы прощать друг другу несовершенство.
Через полтора года после свадьбы родилась Ташка, и стало ясно, что
ничего более важного в жизни не случится. Аленин муж этой мысли не разделял,
даже вовсе наоборот, Ташку считал чем-то вроде досадной помехи на пути к
прекрасному будущему. А с этим Алена совсем уж не могла примириться, хотя
еще была в него влюблена и преисполнена горячей благодарности за то, что он
сумел вызволить ее из родительской опеки. Так что молодые очень быстренько
разбежались, пообещав в будущем друг друга не дергать. В приступе
благородства - а точней какого-то отупения от собственной решимости
немедленно и навсегда разрушить "прекрасное чувство", - Алена даже от
алиментов отказалась, и первые несколько лет весьма сожалела об этом, едва
сводя концы с концами. Учителя в стране всегда почему-то считались
существами не от мира сего, которые работают исключительно ради идеи, и
платить им нормальные деньги вроде как-то нелепо. Вот и не платили.
Помогать было некому: родители уже вышли на пенсию, и сами перебивались
с хлеба на квас, вспоминая, как водится, прошлое благополучие интеллигентной
профессорской семьи. Алена была единственным, очень поздним ребенком, и ей
достались в одинаковой степени и неистовая любовь и тотальный, изматывающий
душу контроль родителей во всем - от выбора туфель и подруг до расписания
всей последующей жизни. Конечно, если бы они могли, они бы просто спрятали
Алену - дар Божий, не больше, не меньше! - под стеклянным колпаком, и
любовались бы издали, уверенные, что ничего с ней не случится, что всегда
она будет принадлежать только им. Однако, родители были все же людьми
разумными и понимали, что это невозможно. Но уберечь ее от жизни они
старались изо всех сил, пичкая всевозможными иллюзиями и одновременно пугая
несовершенством мира.
Музыкальная школа, по выходным - театр, планетарий и всевозможные
музеи, только классическая литература, разговоры о смысле жизни, банальные
истины, засевшие с тех пор в Алениной голове и никакой реальностью не
вышибаемые. Она сбежала от них в замужество, а оттуда еще дальше - в
самостоятельность. И вот, несколько лет - съемные квартиры, неприкаянная
Ташка, до слез смешная зарплата. Кое-как держась на ногах после трех уроков
русского и парочки часов литературы, она проносилась по магазинам, потом в