"Худайберды Тухтабаев. Конец Желтого Дива" - читать интересную книгу автора

- На, держи, наглец, держи, нахал! Доволен теперь?
- Нет, недоволен, - сказал я, возвращая ему расписку. - Тут печати не
хватает.
Раис-ака опять начал багроветь.
- Если бы ты был моим сыном - выпорол бы самым широким ремнем за такое
издевательство! - С этими словами он выудил из кармана печать и с силой
шлепнул ею по расписке.
- Бери и добривай поскорей, сын шайтана!
- Сию минуту, дорогой раис-ака!
Пена на голове клиента, оказывается, давно засохла. Пришлось начинать
все сначала. Оба мы молчали. Я работал молча, он сидел молча, лишь иногда
встречались наши взгляды. На душе у меня, правда, кошки скребли. Думал, вот
встанет сейчас, пойдет прямо в правление и подпишем приказ о моем
увольнении, да еще заодно и Уста буву прогонит! Натворить-то натворил я, а
хлебать придется старику.
Но к счастью, поднимаясь с кресла с сияющей, как никелированный шарик,
и гладкой, как яйцо, головой, раис-ака вдруг так захохотал, что верьте - не
верьте, вся наша клетушка заходила ходуном, двери распахнулись, а створки
окна захлопнулись сами собой!
- Ну и сыграл ты со мной штуку, - сказал он, нахлобучивая тюбетейку. -
Столько уж лет на свете живу, а такого еще не видывал. Как тебя зовут?
- Хашимджаном.
- Чей будешь?
- Сын тракториста Кузыбая. Знатного механизатора.
- А-а, так это ты - Хашимджан? Тот самый, который... Ага, ага,
понятно... Будь ты чуть постарше, принял бы тебя на работу экспедитором. Ох
и мастер ты, оказывается, добиваться того, что тебе нужно. На, держи вот эти
деньги, купите на них, пока что, бритв, помазков и тому подобного... Но, но,
откажешься - не видать вам нового помещения, как своих ушей.
Деньги я взял, но заставил его тоже взять с меня расписку, так что мы
были квиты. И расстались друзьями.
Надо сказать, раис-ака сдержал слово. На другой день явился главный
инженер колхоза, обмерил рулеткой место будущей парикмахерской, записал в
блокнотик, сколько и какие строительные материалы потребуются. А через
пятнадцать дней все было готово: мы получили помещение с широкими окнами,
просторной прихожей и даже небольшой подсобкой, где мы со старым мастером
могли попить чайку, пообедать. На шестнадцатый день мы с Уста бувой
трудились, как муравьи, - таскали вещи в новое помещение. На семнадцатый
только собрались было с новыми силами наброситься на головы и бороды своих
односельчан, как вдруг Уста буве стало плохо. Несколько дней я работал в
одиночестве. И вот как-то рано утром в парикмахерскую вошла тетушка Хайри,
жена старого мастера.
- Муж хочет повидать тебя, - сказала она и зарыдала.
- Как он себя чувствует? - спросил я, опешив.
Тетушка ничего не ответила, повернулась к выходу. Я поспешил за ней.
Уста-бува выглядел очень плохо. Он лежал с закрытыми глазами, бессильно
откинув голову. Его внуки, правнуки - бородатые дяди, парни моего возраста,
малыши - все сидели или стояли вокруг него. Иные гладили ему руки, другие
массажировали ноги, остальные ждали своей очереди. Всем хотелось как-то
облегчить страдания любимого дедушки.