"Худайберды Тухтабаев. Конец Желтого Дива" - читать интересную книгу автора - На, держи, наглец, держи, нахал! Доволен теперь?
- Нет, недоволен, - сказал я, возвращая ему расписку. - Тут печати не хватает. Раис-ака опять начал багроветь. - Если бы ты был моим сыном - выпорол бы самым широким ремнем за такое издевательство! - С этими словами он выудил из кармана печать и с силой шлепнул ею по расписке. - Бери и добривай поскорей, сын шайтана! - Сию минуту, дорогой раис-ака! Пена на голове клиента, оказывается, давно засохла. Пришлось начинать все сначала. Оба мы молчали. Я работал молча, он сидел молча, лишь иногда встречались наши взгляды. На душе у меня, правда, кошки скребли. Думал, вот встанет сейчас, пойдет прямо в правление и подпишем приказ о моем увольнении, да еще заодно и Уста буву прогонит! Натворить-то натворил я, а хлебать придется старику. Но к счастью, поднимаясь с кресла с сияющей, как никелированный шарик, и гладкой, как яйцо, головой, раис-ака вдруг так захохотал, что верьте - не верьте, вся наша клетушка заходила ходуном, двери распахнулись, а створки окна захлопнулись сами собой! - Ну и сыграл ты со мной штуку, - сказал он, нахлобучивая тюбетейку. - Столько уж лет на свете живу, а такого еще не видывал. Как тебя зовут? - Хашимджаном. - Чей будешь? - Сын тракториста Кузыбая. Знатного механизатора. - А-а, так это ты - Хашимджан? Тот самый, который... Ага, ага, и мастер ты, оказывается, добиваться того, что тебе нужно. На, держи вот эти деньги, купите на них, пока что, бритв, помазков и тому подобного... Но, но, откажешься - не видать вам нового помещения, как своих ушей. Деньги я взял, но заставил его тоже взять с меня расписку, так что мы были квиты. И расстались друзьями. Надо сказать, раис-ака сдержал слово. На другой день явился главный инженер колхоза, обмерил рулеткой место будущей парикмахерской, записал в блокнотик, сколько и какие строительные материалы потребуются. А через пятнадцать дней все было готово: мы получили помещение с широкими окнами, просторной прихожей и даже небольшой подсобкой, где мы со старым мастером могли попить чайку, пообедать. На шестнадцатый день мы с Уста бувой трудились, как муравьи, - таскали вещи в новое помещение. На семнадцатый только собрались было с новыми силами наброситься на головы и бороды своих односельчан, как вдруг Уста буве стало плохо. Несколько дней я работал в одиночестве. И вот как-то рано утром в парикмахерскую вошла тетушка Хайри, жена старого мастера. - Муж хочет повидать тебя, - сказала она и зарыдала. - Как он себя чувствует? - спросил я, опешив. Тетушка ничего не ответила, повернулась к выходу. Я поспешил за ней. Уста-бува выглядел очень плохо. Он лежал с закрытыми глазами, бессильно откинув голову. Его внуки, правнуки - бородатые дяди, парни моего возраста, малыши - все сидели или стояли вокруг него. Иные гладили ему руки, другие массажировали ноги, остальные ждали своей очереди. Всем хотелось как-то облегчить страдания любимого дедушки. |
|
|