"Худайберды Тухтабаев. Конец Желтого Дива" - читать интересную книгу автора

проголодался : в один миг все умял подчистую. Сестричка сидела в сторонке,
наблюдала за мной. Поев, я поблагодарил и хотел немного поболтать с ней, но
она приказала идти спать.
- Вы проснулись раньше, чем полагается.
Я пошел, лег на место. Тот человек все еще стоял. Интересно, не устал
он? Трудно приходится бедному, ведь так он упасть может!
Вскоре я уснул. Вначале приснился мне Закир. Будто бы он верхом на воле
пасет коров. Спина вола была до того широка, что на одном участке я собрался
построить себе парикмахерскую. Потом видел Мирабиддинходжу. Почему-то он
надел себе на голову огромный кувшин. Когда я спросил, зачем, он ответил:
"Ребята житья не дают, все по голове щелкают. Если теперь будут бить, то по
кувшину, а голова ничуть не пострадает".
Приснилась мне и мама. Я долго не навещал их, и вот она, оказывается,
приехала, устроилась доктором в психбольницу, где я лежу, и ухаживает за
мной.
- Мама, мамочка, дорогая! - закричала я и от собственного крика
проснулся.
Нет, не во сне, наяву сидела у моей кровати... женщина, очень похожая
на мою маму. На голове шапочка, похожая на пельмешку. В белом халате. От
моего крика она вскочила на ноги, на всякий случай отбежала к двери. Я
удивленно глянул на нее: чего пугается, я ведь не кусаюсь?
- Проснулись, уважаемый гость? - спросила она, на всякий случай держась
за ручку двери. - Идите умойтесь, пора ужинать.
Вот как - гость! Действительно, здесь прямо курорт и можно бы отдохнуть
после всех треволнений...
Но я тут же отогнал эту предательскую мысль: во что бы то ни стало -
скорее на волю, там ждет меня много дел...
Потом я узнал: это была мой лечащий врач Фатима Салахиддиновна. Меня
пригласили в ее кабинет после ужина. Видно, не зря я принял ее за маму. Она
была добра и заботлива, как любящая мать. Почти целый час беседовали мы с
ней. Она не морочила мне голову разными пустыми вопросами и не писала всякие
научные слова в больничную карту. Спросила только, откуда я родом, сколько
детей у нас в семье, чем болели родители, чего больше всего боюсь и что
очень люблю. Под конец взяла для анализа несколько капель крови, несколько
капель слюны и сделала рентгеновский снимок мозга. Думаю, ей редко
попадались такие замечательные снимки!
- Я вас очень прошу, тетушка, только побыстрее выписывайте меня, -
попросил я уходя. - Вы же видите, здоров я.
- Я тоже так думаю. Почти уверена, что вы не больны, - успокоила меня
Фатима Салахиддиновна. - Через день-два выпишем.
Когда вернулся в палату, моим глазам представилось удивительное
зрелище: соседи мои по палате устроили настоящий концерт! Человек, спящий
стоя, был, видимо, прирожденным дойристом: сейчас он с великим мастерством
играл на своей тюбетейке мелодию "Вахай бала". Пожилой больной, который спит
у двери, лихо плясал, щелкая пальцами и поминутно раскланиваясь перед
несуществующими зрителями. Косоглазый парень стучал алюминиевой чашкой по
спинке койки и во весь голос пел:

Завмагу дочь свою не отдавай, вахай бала!
Растратчик он и негодяй, вахай бала!