"Шелли Такер. Навсегда с ним " - читать интересную книгу автора

нарушал лишь шум ветра и дождя.
- Сир! - Гастон никак не мог успокоиться. - Я согласен обручиться с
этой девицей Фонтен. Но клянусь вам, потом я добьюсь возможности жениться
на...
- Ну ты, собачье отродье! - прошипел Турель. - Если хоть волос упадет с
ее головы, я...
- Этого не будет. Я вообще не коснусь ее. Брак будет заключен, но я не
буду делить с ней ложе и докажу королю, что ты вор и убийца. - Гастон
обернулся к Филиппу и продолжал: - А потом, когда все завершится, мой
король, я попрошу вас отменить мои обязательства, разрешить взять в жены
леди Розалинду и получить обратно земли моего брата.
- Все, достаточно! - Филипп выглядел утомленным и разочарованным. -
Доказывай что хочешь: спи со своей женой или гони ее из спальни. Но с этого
момента ни один из вас не поднимет друг против друга более опасного оружия,
чем столовый нож. - Он оглядел обоих собеседников. - Ты, Ален, лишишься не
только полученных ныне земель, но и всего своего имущества, если нанесешь
какой-либо вред Гастону. То же касается и тебя, Гастон, если что-то случится
с Аленом или леди Кристианой!
Выражение его лица не обещало ничего хорошего тому, кто попробовал бы
ослушаться его. Противникам оставалось только смириться.
- Как прикажете, ваше величество, - поник головой Гастон.
- Повинуюсь вам, - эхом отозвался Турель. Король холодно улыбнулся:
- Наконец-то мои самые полезные и самые беспокойные подданные решили
послушаться меня. Молите Бога, чтобы мне опять не пришлось покидать Париж и
ехать мирить вас. - Он поднял королевскую мантию и накинул на плечи. - Ален,
привези свою родственницу в замок Гастона не позже конца декабря. А в первый
день нового года сыграем свадьбу. Я сам буду следить, чтобы все прошло как
следует. - Он повернулся, откинул полог, закрывавший выход из шатра, и
шагнул в грозу, бормоча себе под нос: - Защити, Боже, бедную девочку,
которой моей волей суждено оказаться в волчьем логове.

Глава 1

Провинция Артуа, Франция, вечер нового, 1993 года

Зря она приехала сюда.
Селина Фонтен сидела на самом краешке обитого алой парчой кресла в
стиле Людовика XVI, сжимая в дрожащей руке бокал с шампанским и безуспешно
пытаясь вдохнуть полной грудью. Теплый воздух главного зала был настолько
пропитан соперничающими друг с другом ароматами духов от Сен-Лорана,
Лагерфельда и Гуччи, что казался плотным, как желе, и не желал проникать в
легкие. Она находилась в самом центре толпы гостей, но никогда еще не
чувствовала себя более одинокой.
Напрасно она решила, что справится со всем этим. Селина теряла контроль
над собой и уже готова была полностью отдаться во власть ужаса, сковавшего
все ее внутренности.
Она представила себе, как ее мать в ужасе бросается к ней, дрожащей на
дорогом пушистом ковре в мраморном зале, и бормочет, не в силах поверить в
случившееся: "Дорогая, дорогая!.." Мать всегда обращалась к ней так, будто
повторенное слово могло отвести беду от невезучей средней дочери. "Дорогая,