"Владимир Тучков. Танцор [H]" - читать интересную книгу автора

мусоропровод. Опасно, конечно, но другого, более надежного, способа
избавиться от улик не существовало.
Однако сделать этого он не успел. Вновь зазвонил телефон. Но уже не
нервно, а с большими интервалами, по-московски.
- Андрей Николаевич, я бы не советовал вам испытывать судьбу. Как вы
успели убедиться, мы - люди обстоятельные, привыкли, чтобы нас внимательно
выслушивали до конца, а уже потом принимали решения. Уверяю вас, никого не
интересует, что вы вчера присвоили себе чужой бумажник.
- Простите, вы, наверно, меня с кем-то путаете, -залепетал Танцор,
прекрасно уже понявший, что если он сейчас дотла сожжет и бумажник, и баксы,
а пепел проглотит, то и это его уже не спасет, - о каком это бумажнике вы
говорите? Я ничего не присваивал.
- Да успокойтесь вы ради бога, - продолжал струиться в трубке
бархатистый баритон, несомненно, принадлежащий человеку, который прекрасно
осведомлен о своей исключительной значимости в этом мире. - Простите
великодушно за оговорку. Это теперь ваш бумажник, вы присвоили его себе на
законных основаниях. Видимо, вы недостаточно хорошо ознакомились с его
содержимым. Окажите любезность, возьмите, пожалуйста, в руки пластиковую
карточку и прочтите имя ее владельца. Я подожду.

Танцор трусливо, словно это дымящаяся граната или шипящая очковая змея,
взял в руки карточку и прочел: "Andrey N. Shundrin". Это были его имя, его
усеченное отчество и его полная фамилия, почти незнакомая, поскольку он ей
не пользовался уже лет пять. Между лопатками, по позвоночнику, пробежала
шустрая струйка пота, которую в иной ситуации можно было бы назвать
эротической.
Но сейчас Танцор остро почувствовал приближение совсем другой эротики,
другого секса: кто-то могущественный собрался во что бы то ни стало поиметь
его, поиметь со страшной силой и мощью, не считаясь с материальными
затратами. Нет, это отнюдь не плата, не аванс за что-нибудь, что можно с
него получить.
Танцор прекрасно понимал, что ничего более ценного, чем артистический
талант и внутренние органы, пригодные для трансплантации, у него нет. Но все
это вместе взятое не тянуло в современной России даже на пять штук,
вложенных в лопатник заботливой рукой. А тут ему еще и счет открыли. Зачем?
Точнее, за что? Чем он сможет расплатиться? Выступить в роли киллера? Это
было нелепо. Устроиться в банк и вынести для благодетелей через черный ход
золотой запас страны?
В голову лезла всякая шиза. Надо было выработать стратегию поведения,
чтобы соскочить с поезда на тот свет, куда его усиленно запихивал неведомый
усач-кондуктор. Нет, не кондуктор, Администратор, вспомнил Танцор. Когда его
петляющая мысль наскочила на бесплатный сыр, который заряжен в мышеловку
такой убойной силы, что мгновенно отсекает голову, и он содрогнулся от этой,
увиденной во сне, аллюзии, трубка наконец-то подала признаки жизни: "Алло!
Алло!"

Танцор взял трубку и довольно тупо изрек:
- Я удивлен.
Администратор вновь начал заливаться руладами:
- Что вы, что вы, Андрей Николаевич. Это такой пустяк, на этом счету