"Владимир Борисович Туболев. Одиночный полет " - читать интересную книгу автора

Он окидывает свое хозяйство внимательным взглядом, убеждаясь, что
сделал все необходимое точно и пунктуально. Когда-то, в те далекие времена,
когда еще не было войны, курсанты, которых он обучал, за глаза называли его
педантом. Он знал об этом. И делал все возможное, чтобы и они стали
педантами.
Потому что в авиации долго живут лишь педанты. Те, которые полагаются
не на удачу, случай илы везенье, а только на уверенность, что ничего не
забыли, все рассчитали и сделали как следует. Сделали так, как делает хорошо
отлаженная машина. Теперь он смотрит на приближающийся город.
- Командир, подходим к цели. Как будем производить бомбометание -
серией или залпом? Я рекомендовал бы залп.
- Вы уверены, что попадете, штурман?
- Да.
- Хорошо. Залп.
Штурман переводит тумблер на сбрасывателе бомб на залп и застывает. Его
аскетическое лицо, обтянутое шлемофоном, становится еще суше и строже. Он
включился в цепь, и теперь он - часть машины. Часть, которая должна
сработать так же точно, четко, быстро, как замки держателей или створки
бомболюков. Он сдвигает пальцы на щитке.
- Командир, открываю люки.
- Понял. Снизу доносится глухой удар - раскрываются створки.
Все вокруг спокойно, тихо, мирно. Мерцают звезды. Гул моторов - ровный,
басовитый, домашний. Ну стоит ли тем, внизу, стоящим у зенитных и пулеметных
стволов, обращать внимание на далекий и безобидный гул шмеля?
Штурман знает: внизу, в нескольких сотнях, а может, и десятках метров
от самолета висят аэростаты заграждения. Малейший просчет, и самолет
врежется в черную громадину.
Он знает: внизу наготове сотни прожекторных установок, которые в любую
секунду могут ударить по машине слепящим молочно-белым светом.
А вслед за светом вспорют небо сверкающие лезвия сотен и тысяч комет.
Комет с железными ядрами, которые взрываются по курсу и вспарывают обшивку
самолета, словно бумагу.
Но это еще ничего. А вот когда такая комета угодит в бомбовый отсек...
Об истребителях и говорить не приходится. "Нас не обнаружат, - думает
штурман. - Им не до нас". "Ты должен попасть в цель во что бы то ни стало.
Ты должен найти цель и уничтожить ее, - обращается к себе штурман. - Все
остальное для тебя не существует".
"Скверно, что я не знаю, на какой высоте у них аэростаты заграждения, -
думает пилот, напряженно всматриваясь в небо. - Сколько я могу терять на
выходе из огня? Хорошо бы у меня была в запасе хоть тысяча метров. Тысяча
метров - вот что мне нужно. Но раз я этого не знаю, придется вертеться на
двухстах. Двести-то у меня наверняка есть".
"Как там штурман? Точно ли выведет на цель?" "Я хотел бы иметь на борту
груза не девятьсот килограммов, а девятьсот тонн. Я хотел бы превратить этот
город в то, во что они превратили Минск. Во что они превратили Смоленск. И
сотни других городов..."
"Глупости, - обрывает он себя. - Город здесь ни при чем. Тебе приказано
сбросить бомбы на военный объект, это ты и сделаешь. Вот и все". "Как там
штурман?" "Сколько высоты у меня в запасе?.."
"Они примут нас за своих, - думает стрелок. - Они поверят, что это мы.