"Эдвин Табб. Наемник ("Дюмарест" #08)" - читать интересную книгу автора

саднящих легких от возвращающегося кровообращения, когда он с громким криком
будет воскресать из небытия. От этого и многого другого. Те, кто
путешествует низшим классом, беззащитны против недоброжелательности стюарда
и смены его настроений.
- Оно настоящее.
- Все, что у тебя есть? - Дежурный пожал плечами. - Ладно, пусть будет
так. Ты раньше летал низшим классом? Хорошо. Тогда ты знаешь, что делать.
Раздеться и лечь в контейнере, предназначенном для перевоза животных.
Погрузиться в забытье и лететь одурманенным, мертвым на девяносто процентов,
поставив свою жизнь против пятнадцатипроцентной вероятности смертельного
исхода. Он делал это даже слишком часто. Слишком. Может быть, этот раз будет
последним.
Не может же все время везти.


Глава 2


Виручия прибыла на стадион с опозданием, она оттягивала свое появление
до самого последнего момента, когда дальнейшее промедление уже невозможно
объяснить никакими отговорками и его могли принять за преднамеренный вызов
обществу. Это было бы глупо и неблагоразумно: этикет диктовал, чтобы она уже
давно сидела на своем месте в высокой ложе, но временами личные чувства
мешали оставаться расчетливой. Поэтому она пошла на компромисс. Она приедет
на ристалище и убедится, что ее видели, но даже ради соблюдения этикета,
принятого в этом мире, она не позволит вовлечь себя в это коллективное
упадочное безумие.
Когда она проходила мимо охраны, раздались звуки труб, и ее подошвы
громко застучали по ступеням лестницы. Она замедлила шаги, не желая
присутствовать при том, что должно было произойти, ощущая даже здесь, ниже
трибун, царившее выше нетерпение. Но она не могла избежать неизбежного.
Когда она поднялась на последние ступени и застыла, моргая на ярком
солнечном свете, она услышала гул толпы. Он оглушил ее, рокот тридцати тысяч
человек, которые кричали все разом; это было голодное рычание зверя,
торжествующий крик при виде первой крови и требующий все больше и больше.
Жажда крови была заразительной. Девушка почувствовала, что это грубое,
примитивное чувство шевелится и в ее крови, несмотря на глубокое презрение к
играм, и сердито вздрогнула, садясь в свое кресло. Одни глаза выдавали ее,
когда она смотрела на арену, где с сетями и трезубцами бегали несколько
мужчин, и видела лишь бугристую почву и красные лужи. Она бросила быстрый
взгляд на присутствующих в ложе и увидела то, что и ожидала; слабая надежда
на то, что хоть у кого-то хватит сил выразить свое неодобрение, развеялась.
Разумеется, Чорзел был здесь, королевское кресло едва вмещало его
тучное тело, лицо было неподвижно, как у изваяния, а глаза представляли
собой просто щелки в одутловатой броне скульптурных форм щек и лба. Девушка
посмотрела на его руки и нахмурилась, когда увидела, что его толстые пальцы
впились в подлокотники так, что побелели суставы. Она снова бросила быстрый
взгляд на его лицо. На нем выступили капельки пота, тонкий ручеек струился
со лба по одной щеке на мокрое пятно на яркой ткани вокруг шеи. Ее
озабоченность возросла. Было и в самом деле жарко, но обычно Чорзел не