"Эдвин Табб. Ваза эпохи Мин" - читать интересную книгу автора

Металлическое пощелкивание ни на миг не прекратилось, Бронсон вновь
собрал свой револьвер. Сунул его в кобуру, молниеносно выхватил и вновь
спрятал.
Эрлмен вскочил на ноги, его глубоко сидящие воспаленные глаза злобно
сверкнули. Он обернулся - в комнату вошел Дон, лицо у него было усталое.
- Ничего? - Макс заранее знал ответ. Дон покачал головой.
- Никаких перемен. - Дон пересек комнату, остановился перед картой на
стене и стал изучать разноцветные булавки. - Тут все помечено?
- Все как есть. - Эрлмен выпустил струю дыма прямо на карту. - Если
мне кто-нибудь скажет, что это некультурный город, я разорву его на куски.
Куда ни плюнь, сплошь картинные галереи, музеи, выставки, антикварные
лавки, миссии и прочая ерунда. Я их все тут отметил. - Он покосился на
мрачное лицо Грегсона. - Больно уж их много, Дон. Чересчур.
- Можно и поубавить. - Дон вздохнул, напряжение последних недель все
росло внутри, а за последние дни нервы натянулись до отказа. Он заставил
себя расслабить мышцы, несколько раз глубоко вздохнул, стараясь забыть о
спешке и истерических командах Пенна. - Иностранные фильмы, современное
искусство, новомодные картины, выставки абстракционистов - это все ни к
чему. Собрания марок, торговые миссии, выставки машин и оборудования тоже
долой. Займемся лишь старинным, редкостным, прекрасным.
- Значит, отбирать построже?
- Построже. Твое дело - все необычное, что выставлено на короткое
время, взято из частных собраний.
Эрлмен кивнул и принялся переставлять разноцветные булавки, сверяясь
с кучей каталогов. Дон отвернулся к окну.
За окном далеко внизу раскинулся город, улицы, точно шрамы, рассекали
скопище бетонных людских муравейников, и все это сверкало огнями. Где-то в
этом городе, наверно, стоит сейчас другой человек и тоже смотрит в окно -
мягкий, вежливый, влюбленный в искусство. Человек, который до недавней
поры жил как все, подчинялся закону - и вдруг очертя голову ударился в
бега, чтобы грабить и воровать. С чего бы это?
Крушение надежд? Да, это участь всех обитателей Дома Картрайта; и
остальные тоже могли бы уйти, однако они этого не сделали. Удрал один
Клайгер, и он до сих пор в бегах. Сейчас он где-то здесь, в этом городе,
его дар все время предупреждает его об опасности и помогает ускользать от
нее, увертываться и оставаться на свободе. На свободе - для чего?
Дон вздохнул и в тысячный раз подумал: а каково это, быть ясновидцем?
Он может заглянуть в будущее... или нет? Конечно, остальные могли бы
помочь в поисках, но Пенн это запретил. С десятком других ясновидцев Дон
расставил бы повсюду ловушки и поймал бы Клайгера просто благодаря
численному превосходству. Никому, даже гению, не устоять в такой неравной
схватке.
А теперь приходится действовать на свой страх и риск. Пошел дождь, и
окно засверкало отраженным светом. Дон невольно глядел на капли на стекле.
А потом уже и не пытался что-либо разглядеть, стоял и смотрел в одну
точку, мысли его бродили неизведанными тропами. Как?
Как получалось, что он всегда точно знал, где и когда поймает того,
кого ищет? В чем она, та малость, что отличает его от остальных? Всю свою
жизнь Дон отличался этим нюхом. Он умел угадывать - если это догадка - и
никогда не ошибался. Так догадка ли это? Или он просто знал?