"Ирина Цыганок. Печать смерти" - читать интересную книгу автора

спит, жует яблоки, ссорится, плачет, напивается с горя, не подозревая, что
они баловни судьбы! Счастье наполняет каждую их минуту, льется щедрым
потоком, а они отворачиваются, лелея никчемные мелкие обиды, потирая
ничтожные синяки, вздыхая о ненужном, и теряют, теряют, теряют бесценные
мгновения счастья...
Вчера мне было двадцать четыре года, я был счастлив, но слишком глуп,
чтобы заметить это.

Перед Новым годом в Каннингарде всегда устраивают большую ярмарку. Хотя
до следующего урожая еще жить да жить, народ пьет-гуляет, как в последний
день жизни. Да, как в последний день... Только эту ярмарку проводят внутри
городских стен. Летом торговые ряды разбивают прямо в полях за защитным
рвом, и тогда пестрый поток горожан выплескивается на окрестные луга, как
разноцветные кости гадалки на зеленый платок. Ну а новогодняя ярмарка
проходит на Старой рыночной площади, в такое время на окрестных улочках не
протолкнуться. Я пошел побродить по торговым рядам вместе с Михалом и
Автом - подмастерьями отца. Не считаю зазорным гулять с теми, кто на тебя
работает. Да и на меня, собственно. Михал был моим другом, разница в
возрасте (он на четыре года младше) не мешала. К тому же завтра обоих нас
ожидал выпускной экзамен в гильдии. Припозднился я с получением звания
мастера. Это потому, что три года просаживал отцовские накопления в Карсе.
Отец затею с академией изначально не одобрял, но матушка мечтала, что ее
отпрыск получит дворянство. Ну и я по молодости лет поддался, мне тогда
казалось очень романтичным стать герцогским гвардейцем, вот и отправился
набираться дворянских мудростей в Карской королевской академии. Не скажу,
чтобы совсем даром время и деньги потратил, но очень быстро понял: прав
отец, в гвардейцы идут только те, кто ничего другого, как мечом махать, не
умеет.
У меня же, слава богам, и руки оказались "под тем углом" заточены, и
голова на плечах. Поучился я три года у карских профессоров, насмотрелся на
юных дворянских ублюдков, спускающих по дешевым кабакам родительские
денежки, - и вернулся в отчий дом с твердой решимостью стать
мастером-ювелиром. В тот же год мог бы экзамен в гильдии сдать - фамильное
мастерство давалось легко, будто я уже родился со знанием, сколько меди
добавлять в золотой припой. Но тут опять меня в сторону повело - надоело
быть эдаким "чистеньким мальчиком", отливающим золотые безделки, захотелось
настоящей мужской работы, и я еще два года вкалывал молотобойцем на нашего
соседа-оружейника. Можно было, конечно, просто заплатить за науку, но,
поскольку идея была моя собственная, не хотелось снова лезть в кошель к
папаше. А так, мало что научился ковать клинки "королевской стали", попутно
приобрел еще кучу полезнейших навыков. Одно только тренированное дыхание
чего стоит. Как сейчас помню, сколько гонял нас университетский мастер
фехтования, повторяя: "Тренируйте дыхание! Тренируйте дыхание!" Я тогда
после часовой пляски с мечом дышал, как выброшенный на берег окунь - сердце
едва через глотку не выскакивало. А как годик молотом помахал да мехи
пораскачивал - так никакой тренировки не надо! Сегодня бы я этого мастера
Эктнера с его деревянной палкой самого загонял до смертельной одышки.
В этом году оттепель нагрянула до срока, ветер с моря уж месяц как съел
остатки снега на мостовых и крышах. Но перед Новоднем, как назло,
похолодало, навалило снежной крупы, сколько и за всю зиму не выпало. Теперь