"Ирина Цыганок. Слабая ведьма " - читать интересную книгу автора

увидеть блестящие изгибы спин: наяды всегда приплывали все вместе. И каждый
базарный день Эгей ждал на берегу их появления. Когда-то именно морской
народ заставил его выбрать из всего множества мест, где мог бы поселиться
волшебник, этот отдаленный остров. Император Тхлай-Охолатхл (а для домашних
просто император Ти) был, если честно, мелким племенным царьком. Его
подданные возделывали банановые плантации да ловили рыбу в прибрежных водах.
Здесь не было университетов (как в Сан-Аркане), император не жаловал науки и
не вел значительных войн, так что делать порядочному волшебнику здесь по
большому счету было нечего. Но это было единственное место по эту сторону
Континента, где морские наяды имели постоянные контакты с наземными
жителями. Дважды в месяц их посланцы приплывали к берегу центрального (и
самого большого) острова Тхлай и приносили садки с диковинными глубинными
рыбами, ожерелья из гигантского жемчуга, восхитительные раковины и другие
дары моря. В обмен морские жители требовали изделия из железа, особенно
ценились ими ножи и гарпуны из закаленной стали. А иногда они покупали и
украшения из литого золота. Много лет назад Эгея случайно занесло на
архипелаг (он уже и не мог вспомнить, по каким делам прибыл сюда), тогда
тоже был базарный день, и тхлайцы толпились у берега. Оживление их
показалось не совсем обычным, и Эгей подошел к толпе. На камне у берега
сидела удивительная девушка... Кожа ее была покрыта плотной
серебристо-голубой чешуей, похожей на рыбью. Серебряные волосы спускались до
талии, прикрывая грудь, на бедрах было некое подобие набедренной повязки из
переливчатой кожи каких-то рыб. Ступни стройных ног утопали в воде, но Эгей
по книгам знал, что между пальцами у этих существ растут перепонки. У
морской красавицы были огромные темно-синие, почти черные глаза и вполне
человеческие (и очень симпатичные) рот и носик. И она пела...
Наяды не говорят на человеческом языке, с островитянами они изъяснялись
посредством знаков, а между собой переговаривались щелчками и
посвистываниями. Точнее, так общались между собой наяды-мужчины, а
наяду-девушку Эгей (и островитяне, судя по всему, тоже) видел впервые. Песня
не содержала отдельных слов, русалка выводила бесконечную мелодию голосом, и
хотя не было в ней привычного человеческому уху повторяющегося ритма, люди
на берегу слушали затаив дыхание. Девушка подыгрывала себе на инструменте,
отдаленно похожем на арфу, серебряные струны были натянуты на вогнутый
черепаший панцирь. Закончив мелодию, она улыбнулась, показав зрителям
сплошную белую пластину зубов, и указала рукой на струны. Самый догадливый
из торговцев бросился к своему лотку за серебряной проволокой. Получив товар
и расплатившись ниткой жемчуга, наяда нырнула и исчезла, с тех пор Эгею не
доводилось встречать русалок. Он поселился на острове и каждый базарный день
выходил к морю. Но на торг приплывали только суровые синие мужики - морские
воины и охотники. Первое время Эгей пытался, как мог, расспрашивать их о
наядах-женщинах, но те делали вид, что не понимают или действительно не
понимали, чего добивается от них странный маг. И все же Эгей надеялся, что
серебряные струны не были вечными...
Тем утром на горизонте обрисовались сразу несколько крупных парусов.
Ничего необычного в этом не было, корабли часто заходили на остров:
пополнить запасы воды и пищи перед долгим путешествием вокруг южной
оконечности материка (или еще дальше), все знали, что приставать к берегу в
замуррских землях было небезопасно. Торговцы на пляже тоже не обратили на
корабли внимания.