"Юрий Цветков. 995-й святой [NF]" - читать интересную книгу автора

Монсеньор Штир просто кивнул головой. Шлезке же и Брунцлау
молчали.
- Нет никаких сомнений, - продолжал распевать профессор Дроббер,
- что этот анализ в нашей лаборатории был бы проведен с большей
эффективностью. Но мы вынуждены были привезти аппаратуру сюда - таково
было пожелание его преосвященства. И я надеюсь, что он не будет
сетовать, если мы немного замешкаемся.
- Подождем, - согласился епископ и обернулся к заключенным:
- Так как же можете вы доказать, что донесение пробста
кассельского монастыря - это не подделка?
- Ваше преосвященство, - с чувством сказал Шлезке, - ваше
преосвященство, разве посмел бы я лгать вам? Нет, я не посмел бы лгать
его преосвященству! Сколько лет прослужил я беспорочно и безгрешно? Я
прослужил беспорочно и безгрешно сорок лет! И прошу заметить, что
начинал я службу в качестве гражданского чиновника баварского, да, да,
именно баварского епископства!
Аппарат профессора щелкнул, послышалось легкое жужжание и
удовлетворенное мычание профессора.
- Так, так, - задумчиво протянул епископ, - почему же вы так
долго держали этот важный документ у себя?
- Потому что я думал... Что я думал? Я думал, что пробст...
некоторым образом... пробст был...
- Нет!!! - раздался вдруг громовой крик профессора. - Нет!!! Не
может быть!
- Почему он кричит? - поинтересовался епископ.
- Этого просто не может быть! Один элемент! Всего один элемент! -
выкрикивал профессор Дроббер.
- Неужели чистейшая платина? - радостно встрепенулся
полицейпрезидент Шуббарт.
- Платина? - переспросил Дроббер. - Какая платина? Нет, господа,
я должен повторить. Это какая-то ошибка, какая-то чудовищная ошибка! Я
обязательно должен повторить!
- Да будет так, - согласился епископ и вновь повернулся к Шлезке:
- Итак, зачем же вы держали этот документ в тайне сорок лет?
- Да! В тайне! Сорок лет! - сурово подтвердил господин
полицейпрезидент Шуббарт.
- Надеюсь, у вас не было для этого корыстных целей? - почтительно
вмешался в импровизированный допрос монсеньор Штир.
Шлезке ошалело переводил глаза с одного должностного лица на
другое и лихорадочно соображал, соврать ли ему или чистосердечно
выложить все. Надумав что-то, Шлезке уж было открыл рот, но тут между
ним и епископом выросла дородная фигура профессора Дроббера.
Профессор был в такой стадии взволнованности, что не мог уже
говорить ни нараспев, ни просто. Он беззвучно раскрывал рот, напоминая
персонаж немого фильма. Наконец Дроббер обрел способность выталкивать
из себя отдельные слова:
- Шестьдесят третий... только шестьдесят третий, и ничего
больше... мой бог, чистый шестьдесят третий... Но откуда же, ваше
преосвященство? Откуда? Это... это... Ваше преосвященство, скажите...
- Кажется, профессор что-то у меня спрашивает? - сухо осведомился