"Сергей Цветков. Узники Тауэра " - читать интересную книгу автора

Вместе с тремя Булмерами - главой рода сэром Джоном, его братом сэром
Уильямом и сыном сэром Ральфом - в лагерь "пилигримов Божьей милости"
явилась женщина, или скорее фурия, - неистовое, дикое создание. Ее настоящее
имя было Маргарет Чейн, но по всей пограничной с Шотландией округе она была
известна как Мэдж. Сэру Джону она приходилась не то женой, не то
сожительницей. Сама она претендовала на роль леди Булмер, но в суде, который
состоялся над ней позднее, она называла себя просто Мэдж Чейн. Вообще-то сэр
Джон имел законную супругу, другую женщину - мать сэра Ральфа, но
неизвестно, была ли она жива в то время, когда он сошелся с Мэдж. В ту эпоху
законы о супружеских отношениях в пограничных областях были весьма просты:
достаточно было какой-нибудь клятвы или местного обряда, чтобы считать пару
мужем и женой.
Сэр Джон Булмер добывал пропитание своим мечом, а Мэдж Чейн, имевшая
мужественную и стойкую душу, была женщиной как раз ему под стать. В ее жилах
текла благородная, но бешеная кровь - она была незаконной дочерью герцога
Бэкингема.
После поражения в одном из набегов сэр Джон возвратился убитый горем и
позором в свой Вильтонский замок, стоявший посреди Кливлендских гор, и зажил
вдали от людей вдвоем с Мэдж. Однако с годами до них стали доноситься
приятные вести о распрях при дворе и о том, что Кентская Дева предрекает
великие несчастья. В сэре Джоне возродились надежды, что его меч и не совсем
одряхлевшая рука еще сгодятся на что-нибудь. Как только началось "Богомолье
благодати", он одним из первых прибыл в лагерь пилигримов вместе с братом,
сыном и верной Мэдж. Больше других чувств сэром Джоном двигала ненависть,
ибо герцог Норфолк, шедший с войсками против богомольцев, был тот самый
человек, который некогда победил его и наложил пятно позора на его репутацию
воина.
Норфолк насолил и Мэдж: он был женат на ее сестре, леди Елизавете
Страфорд, и в свое время не шевельнул пальцем, чтобы спасти отца своей жены
и свояченицы от гнева Уолси. Мэдж ненавидела Норфолка с неменьшей силой, чем
ее муж.
Много женщин находилось в лагере богомольцев вместе со своими мужьями,
но ни одна не оспаривала у Мэдж ее первенствующего положения. Она была
готова и способна на все. Если нужно было сказать злое слово - оно всегда
было у нее на устах; если нужно было сделать злое дело - она первой подавала
к этому мысль. Целыми днями она бродила по лагерю и громко требовала крови
Норфолка и Кромвеля.
Когда пилигримы разошлись по домам, а предводителям восстания было
предложено приехать в Лондон, чтобы подать свои требования королю, Мэдж ни
за что не захотела отпускать сэра Джона ко двору.
- Ехать в Лондон! - возмущенно восклицала она. - Я не поеду туда
прежде, чем Кромвель и Норфолк будут повешены.
Как набожная католичка, Мэдж держала при себе духовника - отца
Стенгауза. Теперь по ее приказанию он разъезжал по северным городам и
замкам, выговаривая дворянам, как позорно с их стороны удовлетвориться
званием прощенных мятежников.
Отец Стенгауз был одним из многих священников и монахов, которые
разбрелись по стране, сея недовольство Кромвелем и шепча людям на ухо, что
королевское прощение было всего лишь обманом. Жители северных областей,
возбужденные этими речами, готовились к новому "богомолью".