"Галина Цветкова. Снег на сирени " - читать интересную книгу автора

альбомом до ночи, уже все окна светились ровно и матово, казалось, что еще
удивительно светло из-за снега, и, только засыпая, подумала: все не то, не
так. Опять не получилось,

Она рисовала еще и тушью - свет, окно, тонкий черный силуэт, но свет
идет не от окна. Лица не видно, однако оно угадывается замкнутым и немного
надменным. Рисунок увидела Стеклова и сразу спросила: "Усов? Тебе нравится
Усов?" Она его узнала - казалось, чего бы еще? Но хотелось другого, да не
получалось, чего хотелось. Не совсем получалось. Может, она сама не знала,
чего же хочется.
Все в жизни словно изменилось, словно раздвинулись какие-то стены.
Стало зачем ходить в школу. На тренировках Элька взлетала в прыжках и
улетала далеко. Она уставала, но хотелось вернуться и еще раз испытать
чувство полета птицей: поворот, толчок и летишь - и радость оттого, что
можешь быть птицей. Она много рисовала - работала, оттачивала свои рисунки.
Но иногда все менялось. Ходила бледной тенью, пинала лед коньком.
Падала - больно. "А ты не падай". И все выходило злее, хуже, деревяннее.
"Этажерка", - шепотом ругалась она. Рисовала в такие дни чертика на полях -
чертика, похожего на мышку. Не знала, что такое с ней. Смотрелась в зеркало
и в большом зеркале видела только свое лицо - обыкновенное, нетонкое.
А рисунки оставались - везде был Усов, Усов, Усов, то сухой, графичный,
с надменным ртом, то чертик с хвостиком и зубками, похожий на мышку.

Марина Рогозина почему-то не пришла в школу, но Элька знала, где она
живет. Многие это знали. Марина открыла дверь, сказала: "Проходи" - и Элька
чуть не споткнулась о ведро с водой: Марина Рогозина мыла пол. Элька не
могла себе этого представить: Рогозина - царевна, принцесса - моет пол! Она
терла половицы тряпкой, вытирала насухо, опять терла, и никто ее не
заставлял - в квартире было пусто.
- Ты проходи, - повторила она, не оборачиваясь. - Я сейчас.
Элька шагнула в ее комнату и снова чуть не споткнулась - провода,
провода. Почти всю комнату занимал рояль, у окна на полу валялись наушники.
На пластинку была опущена игла, но звука не было, слышалось только шуршание.
Элька не утерпела и взяла наушники. Она услышала очень чистый звук -
скрипка. Вдруг иголка запнулась и заскакала. Элька вздрогнула и сдернула
наушники.
- Это Джой в той комнате с дивана спрыгнула, - сказала Марина, входя. -
Лентяйка. Даже не залаяла на тебя. Да ты сядь!
Элька устроилась на диванчике, а Марина села к роялю, потому что больше
сесть было негде. В свертке, переданном тетей, оказались старые ноты,
тяжелый том с тиснением, с кожаными углами переплета, и Марина сразу начала
его листать. Концерт Баха фа-минор, который она хотела сыграть на экзамене,
был для фортепиано с оркестром, поэтому она всюду искала переложение для
двух роялей, а Лидия Николаевна, имея такое переложение, не хотела его
Марине дать, считая, что менять программу перед самым экзаменом - дерзость.
Тогда Марина пригрозила, что подберет по слуху и так сыграет на экзамене -
как получится. "Счастливо, - хладнокровно сказала Лидия Николаевна, - Моцарт
по слуху мессу записывал". Вот тут-то Марина и не выдержала и закатила
скандал.
Марина задержалась глазами на странице и, не глядя, привстала и сунула