"Эрнест Цветков. Великий менеджер или Мастер влияния" - читать интересную книгу автора

тебя возьмешь? Дрыхни дальше'. И столь же внезапно, как и появившись, птица
взмахнула тяжелыми крыльями, сорвалась с места и полетела прочь. А бедный
Арчибальдушка, услыхав про соседский дуст, предназначенный в его щи, изо
всех сил уж старался проснуться, но, увы, попытки его бесплодны, словно
управляла им теперь более могучие внешние силы, природа которых
представлялась ему таинственной и непостижимой. И почти тотчас новое ведение
ворвалось в его растревоженный сон - седовласый крупный объект с насупленным
взором вонзил в него острые зрачки и, вдруг, с неожиданной мягкостью в
голосе тихо и чуть печально вымолвил: 'Ты все спишь, Арчибальдушка. Ну что
ж, спи, спи. Гляди только, как бы пожалеть об этом не пришлось'. Востриков
что-то силился крикнуть в ответ, но звук его застрял где-то в глубине
гортани, и ему пришлось быстро глотнуть, чтобы застрявший звук не мешал
дышать.
На этом кошмар внезапно оборвался, и Арчибальд Иванович Востриков
пробудился - вспотевший и с ощущением разбитости, голова его гудела, и перед
глазами все качалось. Он посмотрел в окно, отчего под ложечкой у него
засосало, и он тоскливо склонил голову. За окном висели неподвижно грач на
массивной золотой цепи и гривастый с неподвижным, чуть подернутым
задумчиво-печальной дымкой, взором.
Они смотрели на него в упор. Он больно зажмурился. Когда же открыл
глаза, их уже не было, а за окном висела лишь мутная пелена бесконечного
дождя.
'Однако, нервишки? - подумал вконец расстроенный Арчибальд Востриков. -
Какая-то ерунда мерещится. А, может, это все Дашка проклятая? Ведь вот не
послушал я тетушку свою, когда она приезжала ко мне, высмеял, как и подобает
здравомыслящему человеку. А ведь говорила она мне, что соседка моя колдунья.
Самая настоящая колдунья. И что накаркает она мне неприятностей. Эх тетушка,
мудрая у тебя голова. Во мрачные годы инквизиции орудовать бы тебе.
Выдающейся фигурой бы стала. Не тетя, а Великий инквизитор. Нюх у тебя на
ведьм феноменальный. Я же не послушал тебя. Посмеялся над тобой. А, может,
она мне и наслала все кошмары '. И снова у Арчибальдушки что-то заныло в
душе, словно нечто тяжелое несколько раз внутри перевернулось, и он
почувствовал то ли голод, то ли тревогу, то ли страх. В комнате его возле
серванта на табуреточке восседал строгий гривастый господин и держал на
руках вымокшую нахохлившуюся птицу, напоминающую обликом своим не то ворона,
не то грача. Хотя и изрядно намокший, он все же демонстрировал вид гордый и
величественный, быть может в эту минуту он сам напоминал большую
взъерошенную, но торжественно настроенную птицу.
Арчибальд Иванович Востриков оставался убежденным и закоренелым
материалистом еще с тех пор, когда в свои младые годы страстно заправлял
кружком юного атеиста в районном Доме Культуры, однако на этот раз осенил он
себя крестом.
Посетители же при этом не исчезли, а представительный господин
скривился в тонкой улыбочке, покачал головой наподобие сердобольной бабушки,
собирающейся отчитать нашкодившего внука, медленно проговорил: 'Ах
Арчибальдушка, Арчибальдушка, взрослый и рассудительный ты человек, а
осеняешь себя крестным знамением. Ну положим, ты даже от чистого сердца
решил испробовать силу креста, но ведь всякий поступок должен быть уместен.
В данном случае Ваш поступок, господин Востриков, не уместен! Ибо мы не
привидения и уж тем более не нечисть. Ты понял?!' - и мужчина на последнем