"Стефан Цвейг. Жгучая тайна" - читать интересную книгу автора

данное ему поручение.
Но как странно ему показалось, что, когда они, наконец, вернулись, его
мать и барон продолжали весело болтать и не выразили ни малейшего удивления.
Как будто они совершенно не заметили его отсутствия. - Мы пошли тебе
навстречу, Эди, и думали увидеть тебя по дороге, - сказал барон, даже не
спрашивая об ответе, а когда мальчик, испугавшись, что они напрасно его
искали, начал уверять, что он бежал прямым путем, и стал расспрашивать, по
какой дороге они шли, мама оборвала разговор. - Будет, будет! Детям не
полагается так много болтать.
Эдгар покраснел от досады. Это была уже вторая попытка унизить его в
глазах друга. Для чего она это делает? Зачем она так старается представить
его ребенком, когда он твердо знает, что уже большой. Ясно, она завидует ему
и хочет отнять у него друга. И это, наверное, она нарочно повела его другой
дорогой. Но он не позволит, чтобы с ним так обращались, - он ей это докажет.
Он сумеет постоять за себя. И Эдгар решил ни слова не говорить с ней сегодня
за столом и обращаться только к другу.
Но эта уловка не удалась. Случилось то, чего он меньше всего ожидал:
никто не заметил, что он дуется. Да они и его самого как будто не замечали,
а ведь еще вчера разговор вертелся только вокруг него; теперь они
разговаривали между собой, шутили, смеялись, точно его и не было, точно он
свалился под стол. Кровь бросилась ему в лицо, комок подступал к горлу,
дышать стало трудно. С горечью думал он о своем бессилии. Значит, он должен
спокойно сидеть и смотреть, как мать отнимает у него друга - единственного
человека, которого он любит, - и ничего не может сделать против этого, кроме
как молчать. Ему хотелось встать со стула и ударить кулаками по столу - хотя
бы для того, чтобы напомнить им о себе. Но он сдержался, только положил нож
и вилку и не дотронулся до еды. Однако и это долго оставалось незамеченным,
и лишь когда подали последнее блюдо, мать обратила внимание, что он не ест,
и спросила, не болен ли он. "Противно, - подумал он, - у нее только одна
мысль, не болен ли я, все остальное ей безразлично". Он сухо ответил, что
ему не хочется есть, и она этим удовлетворилась. Ничем, решительно ничем не
мог он привлечь к себе внимание. Барон как будто совсем забыл о нем, по
крайней мере он не сказал ему ни слова. Слезы жгли Эдгару глаза, и он даже
прибегал к детской хитрости - закрывался салфеткой, чтобы никто не увидел,
как эти унизительные ребячьи слезы текут по лицу, оставляя на губах соленый
вкус. Наконец, обед кончился, и он вздохнул свободно.
Во время обеда мать предложила совместную поездку в Мариа-Шутц. Услышав
это, Эдгар закусил губу. Ни на минуту она не оставит его наедине с другом.
Но как же он возненавидел ее, когда она сказала, вставая из-за стола" -
Эдгар, ты забудешь все, что проходили в школе, ты бы посидел немного дома и
позанимался. - Эдгар сжимал маленькие кулаки. Опять она унижает его перед
другом, опять напоминает, что он еще ребенок, что он должен ходить в школу и
что его только терпят среди взрослых. Но на этот раз ее намерение было
слишком явно, - он даже не ответил и повернулся к ней спиной.
- Ну вот, уж и обиделся, - проговорила она с улыбкой и обратилась к
барону - Неужели так страшно посидеть часок над уроками?
И тут - сердце мальчика словно застыло и оцепенело - барон, который
называл себя его другом, барон, который смеялся над тем, что он слишком
комнатный, сказал: - Позаниматься часок-другой не помешало бы.
Что это - уговор? Неужели они правда в союзе против него? Глаза