"Сурен Цормудян. Последние пассажиры" - читать интересную книгу автора

части на берегу реки Славянки, что впадала в Неву. Это всего в километре
отсюда. Он и раньше комплексовал из-за своего лица. Это продолжалось и
теперь. Особенно из-за Родьки. Среди мужиков не так неуютно себя чувствуешь.
А вот когда рядом девка, да еще, которая пялится...
Щербатый вздохнул и принялся есть. Наверное, лучше было занять место за
тем краем стола, где сидел Моряк. Тогда его бы и видно толком не было. Но
чертов Моряк, казалось, прикипел к тому месту и неизменно садился всегда
там.
Клим сидел задумавшись. Он почему-то не мог забыть рекламный плакат в
том магазине, который они обшаривали ночью. Перед глазами было лицо той
молодой девицы, что рекламировала крем и вечную молодость и красоту, которую
этот крем, или мазь, или что там было, дарит. Он вдруг взглянул на Родьку.
Та заметила его взгляд и поднесла к лицу вилку. Прищурила один глаз и
смотрела на Клима другим огромным зеленым глазом сквозь зубья, приоткрыв
рот. А он уставился на ее нижнюю пухлую губку и почему-то вспомнил спелые
вишни. Ему нравились когда-то вишни и, глядя сейчас на ее губу, он вспомнил
вкус этих ягод. И вдруг поймал себя на мысли, что ему любопытно какая на
вкус эта прелестная розовая губа. Он опешил от собственной мысли. Часто
заморгал, дернул головой и, опустив взгляд к своей открытой консервной
банке, принялся быстро поедать ее содержимое, чтобы хоть как-то отвлечься от
этой странной и непонятной ему мысли.
Из дальнего конца стола на него смотрел Моряк. Затем медленно перевел
взгляд на Родьку. Та жевала пищу, раскачивая головой, словно танцевала одной
лишь головой в такт звучащей в уме музыке. Затем, видимо почувствовав на
себе взгляд моряка, повернула голову в его сторону. Моряк поднял черные
брови и наклонил свою голову, как это любила делать она. Родька ничуть не
спасовала перед тем, что этот странный и мрачный человек сейчас ее
передразнивает, и демонстративно вонзила вилку в большой кусок еды. Затем
медленно поднесла его ко рту, высунула язык насколько можно и, проведя по
нему пищей, резко захлопнула пасть.
Моряк едва заметно ухмыльнулся и вернулся к еде. Ваффен нервно окинул
всех взглядом, словно убедившись, что все еще здесь и он не один, и первым
доел свою еду. Облизнул вилку и вздохнул.
- А можно еще? - тихо спросил он.
- Не жирно будет, чухонец? - фыркнул Шум.
- На хер пошел, - огрызнулся эстонец.
- Тише, - поморщился Жиган. - На завтрак по одной. В обед по полторы
съедим.
- А почему ты решаешь? - произнес Щербатый.
- Да потому что я добыл этот хавчик. Я, Клим и Шум.
- Что-то я их мнения не слышал, - послышался голос Моряка.
- Слышь мандей, а ты чего встреваешь? - Жиган приподнялся.
- А ну цыц пидоры! - заорал Саныч врезав кулаком по столу. Да так что у
всех подпрыгнули консервы. - Завалите, хлебала пока я за гаечный ключ не
взялся и бейцала вам выворачивать не стал!
Клим снова взглянул на Родьку.
- Саныч, не выражайся при женщине... при ребенке точнее... - проворчал
он.
Девчонка поморщилась, слегка дернув плечами и, поднялась с места.
- Пойду, чайник принесу. Вскипел уже, наверное.