"Сурен Цормудян. Последние пассажиры" - читать интересную книгу автора

- Ты ведь недавно в метротоннель ходил. Верно?
- Было дело. Я ведь сам говорил.
- А как ты попал туда? Мы же за головным вагоном все забрикадировали.
- Ну, плохо значит, это сделали. Там сбоку мешки. Два отодвинь и ты в
тоннеле. Но ты не волнуйся. Я все на место поставил. А что?
- Тут тоже лазейка. - Ухмыльнулся Саныч. - В этом рубеже.
Моряк вздохнул.
- Я уже устал повторять, что это не я. Я не педофил. Не извращенец.
- А у педофилов и извращенцев это на лице разве написано? - Саныч
прищурился.
Моряк прищурился в ответ.
- Не написано. - Он внимательно смотрел в глаза машиниста. - А еще на
лицах насильников и каннибалов это не написано. Или на лицах тех, кто ракеты
запускал тоже ни хрена не записано.
- А это ты к чему?
- Это я к слову.
Саныч ведь постоянно шляется в городе в любое удобное для него время. И
он почти каждый день ходит в сторону пожарки. Вроде как в свое депо, но
оттуда до пожарки пять минут неторопливым шагом. Он ищет в городе жертв.
Тащит в пожарную часть и делает свои дела? Как бы не было, явно, что Родька
в огромной опасности. Там ведь, в этой яме, и детские останки. Да. Похоже
это не Щербатый. Легче всего подумать на человека с уродливым лицом, который
в силу своего уродства и комплексов мог стать насильником. Нет. Это может
быть Саныч. Он крепкий, не смотря на свой возраст. Люди, жрущие сырое мясо
либо очень сильны, либо обсираются кровью от инфекции.
- Ну, ладно. Старый. Пойдем, заделаем эту лазейку. Покажешь? А то ведь
я не знаю где тот лаз, который я проделал, чтобы за ребенком следить. А?
Родька удивленно смотрела то на одного, то на другого. Она не понимала
сути их разговора.
- А тебе, Моряк, палец в рот не клади, да? - усмехался с угрозой в
голосе Саныч.
- Именно. Откушу по самое горло.
- А ты часом не каннибал?
- А вот это мы узнаем, если Клим и Жиган жратву этой ночью не добудут.
Пойдем заколачивать.

* * *

Клим нервно переминался с ноги на ногу. Казалось что подмораживало.
Ничего себе, лето. Он осмотрел пасмурное небо. Раньше он любил белые ночи.
Но сейчас они были весьма не кстати. Сложно было передвигаться тайком, когда
светло.
Из полуразрушенного дома на улице Устинова, наконец, вышел Жиган.
- Фууух... - выдохнул он, поправляя штаны.
- Полегчало? - спросил Клим.
- Ну, вот сейчас просрался и полегчало. А через пять минут опять
прихватит... Ох...
- Что ты съел такое?
- Да что и все. Просто, наверное, с консервой не повезло. Н-да...
- Я уж думал, что после того, сколько ты там, в кустах у станции давил,