"Сурен Цормудян. Последние пассажиры" - читать интересную книгу автора

любит Моряка. И походу это его единственный интерес. Нет. Скорее всего, это
не Жиган. Моряк. Все время мутный и мрачный. Может он? Сегодня он вообще сам
на себя не похож. Бледный какой-то и не ест. Губы поджал. Хмуриться, и
смотрит в сторону. Потом коситься на Щербатого. Что это с Моряком? И от чего
такой его испепеляющий взгляд заслужил Щербатый? Щербатый вообще тихо сидит.
Есть неторопливо, и читает свою потрепанную книгу. Либо просто закрывает ею
свое безобразное лицо. Нет. Все-таки читает. Вот он лизнул свой палец и
перелистнул им страницу. Что-то там, в школе Любовь Петровна говорила про
такое перелистывание страниц? Это некрасиво. Это негигиенично. Это дурная
привычка. И страницы портятся. Точно! У журналов замусоленные такие уголки
страниц. Будто кто-то облизывал палец, листая их. Щербатый?! Но Щербатый
берет страницу за верхний уголок. А там замусолены нижние. А может это он
сейчас за верхний берет, потому что книгу на весу держит и так неудобно за
нижний брать? Да нет. Щербатый он... Он закомплексованный. Тихий и
безобидный.
- Что за тупая привычка читать за столом? - нарушил тишину хмыкнувший
Шум.
- На хер пошел, - угрюмо ответил Щербатый не отвлекаясь от чтения.
Шум покачал головой и продолжил, есть усмехаясь. А мог ли подбросить
Шум? Может, он узнал, что это она его шнурки завязала, и пошутил, таким
образом, в ответ? Да нет. Шум скорее начал бы орать и материться на нее. Это
больше на него похоже. Если бы он узнал, кто завязал шнурки, то закатил бы
непременно истерику, не взирая на то, кто это сделал. Хоть ребенок. Хоть
Саныч. А может Саныч? Он постоянно зачем-то уходит со станции. Он запросто
может обшаривать дома и, мог найти там эти журналы. А потом подкинуть ей. Но
он... Нет... У него ведь внучка такая, или чуть моложе. Была... А она,
Родька, наверняка напоминает ему о ней. Потому он, наверное, и сделал ей
лучшее жилище со всеми удобствами. Он не может видеть в ней добычу для
своего... удава... Хотя, он иногда материться при ней. А это дурной знак.
Так кто же из них, черт возьми? Может прямо спросить? Нет. Еще рано.
Надо подумать... Они же, узнав, что у нее порножурналы есть. Отберут.
Обязательно отберут. Скажут, ты, мол, маленькая еще. И сами будут
перелистывать.
- Слышь, Моряк, а что не жрешь-то? - высказался, наконец ухмыляющийся
Жиган.
- Жрут свиньи, - отозвался Моряк.
- Ох ты! Ну, пардоньте, ваше благородие! И чего ж вы не едите? - с
издевкой произнес Жиган.
- Уроды всякие аппетит портят, - проворчал Моряк.
Щербатый перестал жевать. Побледнел и повернул в его сторону голову.
Однако Жиган хлопнул Щербатого ладонью по спине.
- Не сцы, огнетушитель. Это он не про тебя. Это он про меня. - Смеялся
Жиган. Затем снова обратился к Моряку. - Ну, так поделись хавчиком-то.
- С тобой что ли? - теперь усмехнулся Моряк.
- Ну а с кем тогда?
Моряк в ответ поднялся. Взял миску. Обошел стол и поставил миску рядом
с Родькой.
- А чего с ней? - глаза Жигана как-то блеснули зло, но он продолжал
ухмыляться.
- Она, растущий организм. А ты деградирующий. - Коротко ответил Моряк,