"Сурен Цормудян. Последние пассажиры" - читать интересную книгу автора

койке. Ну, ведь не могли они сами собой тут появиться. Кто-то подложил их
сюда. Зачем? Это такая шутка что ли? Когда все соберутся на ужин, задам
вопрос, какому идиоту пришло в голову подсунуть мне это. Ужин... Ужин... А
когда ужин... Впрочем позовут когда будет ужин... А сейчас можно поспать...
Хотя... Ужин... Черт так ноет в животе когда очень хочется кушать. Но ведь
сейчас не хочется кушать. Отчего заныло? Но только не в животе... Ниже...
Холодный ком такой...
Родька резко встала и, разозлившись, стукнула себя кулаками по коленям.
Что это еще такое? Она нащупала в старом пуфике у койки новую лучину и
спички. Зажгла. Взглянула на разбросанные журналы. Может их пойти в печку
бросить? Это ведь они покоя не дают. Это ведь из-за них сейчас не уснуть.
Потому что очень хочется их все перелистать и как следует разглядеть, что
там делают эти голые люди. И как это вообще...
Она собрала все журналы и запихала их под койку. Оставив один, который
принялась с особым тщанием разглядывать.
И тут в ее ящик постучали. Родька нервно захлопнула журнал и сунула его
под матрац.
- Кто там?
Дверь открылась, и в ней показался огромный оранжевый кролик, которого
она называла Кенни.
Кролик протиснулся в ее жилище и следом Ваффен, держащий его в руках.
- Вот. Пришил. - Эстонец улыбнулся, и щеки его густо покраснели. - Как
обещал...
- Спасибо. - Родька кивнула и, приняв зайца, усадила его рядом с собой.
Затем взглянула на Ваффена. Он не уходил. А она очень хотела, чтобы он
поскорее ушел. Ведь ее ждало содержимое этих красочных журналов.
А парень чесал голову и явно что-то хотел сказать, но не решался.
- Ты чего, Вафик? - спросила она с некоторым раздражением и, борясь с
искушением сказать "уходи поскорее".
- Слушай, Родька. Тут, вот какое дело. - начал он, опуская взгляд. -
Лето не наступит никак. А потом осень. Потом зима. Первые зимы мы пережили
еще как-то. Но сейчас становится еще холоднее... И тучи не расходятся
никак... И жрачку доставать все труднее. И меньшее...
- Да я в курсе, зайкин. - Фыркнула Родька. - А чего ты сказать-то
хотел?
- Я уйти собираюсь. На юг. Вот... К Астрахани поближе. Там тепло.
Растительный корм. Да и войны, наверное, меньше было, чем тут, у границы.
Вот... Я это... Пойдем со мной, Наташа.
Она вздрогнула. Впервые за черт знает какое время ее назвали по имени.
Как это... Трогательно? Нет. Странно.
- Зачем? - настороженно и тихо произнесла она.
- Так я же сказал...
- Саныч что-нибудь придумает. Вас же тут семь мужиков. Неужто не
справитесь?
- Так вот... Слушай. Ты ведь взрослеешь. Понимаешь? Это раньше ты
ребенком была. А теперь ты... У тебя вон... грудь появилась... Извини что я
так прямо...
Она снова вздрогнула и почувствовала, как между лопаток проступила
капелька холодного пота и покатилась вниз, но еще выше талии впиталась в
одежду. Какая жалость... Она так приятно ласкала позвоночник и, так