"Инесса Ципоркина. Идеальная внешность. Возможности современной косметологии" - читать интересную книгу автора

красоты поклоняется мир - и это пройдет, считал мудрый царь Соломон. Когда
городом мечты для всех галантных кавалеров Европы стала Венеция, мир
принялся грезить о ее маскарадах, ее палаццо, ее красавицах, совсем не
похожих на Нефертити.
Томные венецианки, например, славились пышными формами и удивительными
рыжими "тициановскими" волосами. Дивное золото их волос бывало и
натуральным, и искусственным: итальянки первыми стали использовать жестокие
солнечные лучи для окраски волос. Локоны намазывались специальной смесью из
трав и щелочей, раскладывались по полям широкополой шляпы с вырезанным
верхом и часами высветлялись на солнце. Затем в дело шли хна и басма. Так
достигался вожделенный золотисто-рыжий оттенок, который все же считался
неподходящим цветом волос для порядочных женщин и девушек. Хной, дающей
красновато-медный цвет, красились в основном куртизанки, намекая на поистине
адские страсти, кипящие в их груди.
Косметика и зеркала Венеции привлекали многие поколения
путешественников и торговцев из самых разных сословий: крестоносцев, дворян,
купцов. Можно сказать, сияние вселенской красоты исходило в те времена из
Италии. И всякая женщина, однажды увидев свое четкое отражение в
венецианском, особенно ровном, зеркальном стекле, старалась выглядеть лучше.
То есть, мы хотим сказать, еще лучше!
Изысканность - большое достижение западной культуры - Россию посетила не
сразу. Голштинский дипломат Адам Олеарий в XVII веке писал о русских дамах
почти с ужасом: "они все румянятся и белятся, притом так грубо и заметно,
что кажется, будто кто-нибудь пригоршнею муки провел по лицу их и кистью
выкрасил щеки в красную краску. Они чернятся также, а иногда окрашивают в
коричневый цвет брови и ресницы". Англичанин Флетчер, побывав в России до
Олеария, даже предположил, что на самом деле женщины на Руси уродливы,
потому "стараясь скрыть дурной цвет лица, белятся и румянятся так много, что
каждый может заметить. Однако там никто не обращает на это внимания, потому
что таков у них обычай, который не только вполне нравится мужьям, но даже
сами они позволяют своим женам и дочерям покупать белила и румяна для
крашения лица и радуются, что из страшных женщин они превращаются в красивые
куклы".
Вот какое впечатление производила на европейцев допетровская манера
макияжа! В Европе XVII века превращение женщины с дефектами внешности в
"красивую куклу" происходило все-таки не столь откровенно. Но дело было не
во внешности россиянок, а в исторических корнях этого "визажа".
Плотный "азиатский" макияж пришел на Русь с Востока, еще в годы
владычества татаро-монгольского ига - татарский обычай стал "переносчиком"
маскообразного стиля, принятого на Востоке: по идеально белой основе -
сильно набеленному лицу - как бы заново рисовались глаза, брови, рот, щеки.
Корни его - в ритуальной раскраске тела, в боязни сглаза и наговора,
которого можно избежать двумя способами: никогда не показываясь на люди, или
до неузнаваемости изменив внешность. Вот к чему стремились русские модницы,
а вовсе не гипотетическое уродство свое скрывали! К тому же при теремном
воспитании русской женщины любой выход на улицу - это выход "в свет", и
потому требует особо тщательной подготовки. С такими представлениями о
парадном и повседневном "имидже" россиянка и на базар шла не иначе как в
полном убранстве - от косметики до каблуков в четверть локтя высотой
(примерно 12,5 см). А под всеми этими ухищрениями находились очень красивые