"Константин Циолковский. Моя жизнь" - читать интересную книгу автора

юности): "Будете ли вы плакать, если я умру?" Ответом были горькие слезы.
Вскоре после этого мать заболела, прохворала очень недолго и умерла.
Перед концом нас позвали проститься. Мать лежала уже без сознания и слезы
текли у ней из глаз. Я утирал их платком и плакал... Но горе детей не бывает
глубоким и разрушительным. Через неделю я уже лазил на черемуху и с
удовольствием качался на качелях.
Мать, конечно, ничего не предчувствовала, а вероятно, сделала неудачный
аборт.
После матери хозяйство вела младшая сестра матери, которую мы не
особенно любили и уважали. Но она все же была очень кротка и никогда нас не
обижала: ни криком, ни толчком. Она имела наклдонность все преувеличивать и
даже врать. Ну и преклонение ее перед барством нам не нравилось. За год до
смерти матери, родители, и в особенности мать, были поражены неожиданной
гибелью 17-ти летнего моего брата. Два старших брата учились тогда в
Ленинграде, и младший из них умер от белой горячки. Немного он выпивал, но
все-таки странно. Горе матери было так неописуемо, что нас, малышей, это
более огорчило, чем самая смерть брата.
Была у нас старинная, но довольно высокая церковь. Наверху ее была
башня с балкончиком, как каланча. Может быть, она и служила раньше пожарной
каланчей. На святую мальчики лазили на ее колокольню звонить. Увязался и я,
но не звонил, а взбирался выше на самый балкончик. Вид оттуда был
прекрасный. Я был один. Никто не дерзал туда лазить. Мне же это доставляло
громадное удовольствие: все было под ногами. Я то садился, то стоял, то
ходил кругом. Вздумал однажды покачать кирпичную ограду. Не только она, но и
вся верхушка закачалась. Я пришел в ужас, представив себе мое падение со
страшной высоты. Всю жизнь потом мне иногда снилась эта качающаяся башня.
Ни гувернанток, ни нянек, конечно, у нас быть не могло. Близкие
сокрушались о моем положении, но сделать ничего не могли: мать умерла, отец
поглощен был добыванием средств жизни, тетка сама была и малограмотна, и
бессильна.
Этот трехлетний промежуток, по моей несознательности, был самым
грустным, самым темным временем моей жизни. Я стараюсь восстановить его в
своей памяти, но сейчас ничего не могу дальше вспомнить. Нечем даже помянуть
это время. Припоминатеся только катание по улицам на коньках, санках и
ледянках.
Напряжение п. члена (эрекция) появилось после 13 лет. Пороков половых
никогда не имел. Но половое чувство возникло гораздо ранее - еще с 10-11
лет. Однажды мы играли с детьми соседей. По игре - мне пришлось целовать
девочку лет десяти, и я помню, что делал это с таким наслаждением, которого
никогда потом не пришлось испытать.


Проблески сознания (с 14 до 16).

Еще 11 лет в Р. мне нравилось делать кукольные коньки, домики, санки,
часы с гирями и проч. Все это было из бумаги и картона и соединялось
сургучем. Наклонность к мастерству и художеству сказалась рано. У старших
братьев она был еще сильней.
К 14-16 годам потребность к строительству проявилась у меня в высшей
форме. Я делал самодвижущиеся коляски и локомотивы. Приводились они в