"Владимир Царицын. Его турецкий роман " - читать интересную книгу авторана майках под мышками были совершенно не похожи на античных куртизанок.
Погружения не было. Откуда? Какое погружение в публичном доме? Хоть и в античном, но в таком..., - никаком, не похожем ни на что, только на пыльную площадь. Несколько заинтересовал театр на двадцать четыре тысячи посадочных мест с шикарной акустикой, при которой на задних рядах слышно, как на сцене упала мелкая монетка. Пругов представил себе, как он сидит на жестких каменных ступенях и слушает Пласидо Доминго, и понял, что не смог бы дослушать концерт до конца. Погружение так и не наступило. Захотелось домой. Не вообще домой - пока только в отель. На обратной дороге водитель посоветовал заехать в дом Девы Марии, в котором она, по преданию, умерла и из которого вознеслась на небо. Пругов махнул рукой: а, поехали, чего уж там! Раз уж мы тут рядом. Что не заехать? Тем более что он уже давно хотел по-маленькому. Посетив место общественного пользования (кстати, за посещение этого заведения денег здесь не брали), Пругов постоял у дома Девы Марии, постоял, подумал, и заходить не стал. Не испытал жгучей потребности. Он не стал оставлять у стены с веревочками своей записки, не стал набирать воду из трех источников в виде обычных водопроводных кранов, даже пить ее не стал. Сел под навес в уютной кафешке, заказал бокал пива, сидел, курил, размышлял. Что это? Неужто финал? Неужто и впрямь исписался? В Трою он решил не ехать (эту поездку он запланировал на предпоследний день своего пребывания в Турции). Что он там увидит? Деревянного коня, которого турки ремонтируют каждый год, а раз в несколько лет меняют на нового. - Домой надо ехать, - решил он. - Может дома все будет иначе? Вот только получу положенную (избыточную, но приятную) дозу ультрафиолета, помокну в Эгейском море, подышу воздухом, пропитанным запахом тысяч растений-экзотов, поем персиков, которые, кстати, здесь совершенно невкусные, и уеду. Вернусь в холодный и дождливый, а может быть, даже снежный октябрь родного города и буду дома на диване ждать прихода вдохновения. А не дождусь, так... Пругов не смог сейчас придумать, чем он будет заниматься, если не дождется вдохновения. Не хотелось ничего придумывать. - Поживем, увидим, - постановил он мудро и только тут понял, что думает вслух. Толстый турок за стойкой смотрел на Пругова странно. - Вы здесь одна, или... с компанией? - Я здесь не одна. И не с компанией. Со мной - вот "это". Надежда кивнула головой вбок. Пругов проследил за кивком и увидел мужчину, уютно расположившегося на лавочке у борта. Он лежал на боку, положив под голову набитый вещами пластиковый пакет, похожий на надувную подушку, и громко храпел. Звуки музыки из рубки и всплески ныряльщиков совершенно его не тревожили. Лицом мужчина был развернут к борту, поэтому разглядеть его внешность и определить возраст, было сложно. - Муж? Надя кивнула: |
|
|