"Владимир Царицын. Вкус коньяка " - читать интересную книгу автора

неимоверных количествах потребляли витамины и промывали почки арбузами.
Много фотографировались. В основном я фотографировал
Мишку, Зоя не очень любила фотографироваться, точнее, совсем не любила,
говорила мне, что в жизни она выглядит лучше. Я не спорил, я знал это, но
всегда старался исподтишка щелкнуть затвором и запечатлеть мою любимую в тот
момент, когда она не подозревала, что я снимаю.
Вот она выходит из воды, как Афродита из пены морской, только не
обнаженная, а в купальнике. Волосы струятся по загорелым плечам.
Вот она ест арбуз, зачем-то подставив ладошку, чтобы арбузный сок не
капал на серый, образованный колотыми ракушками песок.
Вот стоит, нагнувшись, грозит Мишке пальцем, за что-то отчитывает
нашего непоседливого сына. Может быть, Мишка не хотел вылезать из воды. Его
звали, а он делал вид, что не слышит родительского зова. А может, увлекшись
поисками ракушек, совершенно не похожих на те, которые уже собраны им в
немалом количестве, ушел далеко по берегу, и его пришлось искать, крича на
весь пляж. А может, еще чего натворил. Мишка похож на обгорелую головешку с
копной белых, выгоревших на солнце волос. Он стоит, насупившись, и смотрит
себе под ноги, делает вид, что внимает и раскаивается, а сам между тем
шевелит пальцами ног и с интересом наблюдает, как песок просыпается меж
ними. За просеиванием песка сквозь пальцы очень интересно наблюдать, даже
взрослому. А Зоины кудри превратились в расплавленное золото. Они тяжело
стекают вниз, полузакрыв Зоино лицо, и между вьющимися прядями проглядывают
солнечные лучики. Жаль фотографии черно-белые, не могут передать этот
оттенок. Но я помню его. Я помню каждую искорку в Зоиных волосах.
Как я любил ее волосы! Как сильно я любил ее! Нет, не любил, не в
прошедшем времени. Люблю. Любил тогда, люблю сейчас. Моя любовь вечна. Но в
то время мы были похожи на молодоженов, любовь расходилась от нас волнами, и
эти волны были, наверное, осязаемы, они были видны. Мы свою любовь не
прятали от посторонних. Пусть видят все, как мы счастливы!

*6.*

Часто мне вспоминается одна супружеская пара преклонного возраста,
которая отдыхала в Сергеевке в одно время с нами. Вернее, когда мы приехали,
они уже там были. Крупный мужчина с тяжелой нижней челюстью Жана Габена, но
в отличие от знаменитого француза не седой, а почти лысый, и миниатюрная его
супруга в старомодной соломенной шляпке с вуалью и с белоснежной косичкой,
сложенной восьмеркой, и тонкой тугой змейкой кокетливо и трогательно
выглядывающей сзади из-под шляпки. Им было лет по шестьдесят, может немного
больше, но тогда они казались нам очень старыми. Они все время издали
посматривали на нас. Почти сразу, на второй день, стали кивать нам головами,
приветствуя. Мы кивали им в ответ. Однажды старики подошли к нам.
- Простите великодушно, - обратился ко мне Жан Габен. - Вот мы с
Машенькой смотрим на вас, наверное, вам уже надоело столь пристальное
внимание с нашей стороны?
- Да нет, ничего, смотрите, если хотите, - я пожал плечами.
- Вот смотрим на вас и спорим.
- И о чем спор? - улыбнулся я.
- Я утверждаю, что вы - молодожены. А Машенька возражает. Они не могут
быть молодоженами, говорит она, их сыну уже лет пять. Ведь это ваш сын? Ваш