"Владимир Царицын. Касатка и Кит (Роман о любви) " - читать интересную книгу автора

он повесит трубку.
- Ничего, ничего, - сказал он, - это так.
- Значит, для тебя я "так"? - обиделась девушка.
- Извини, Никита, я лучше потом перезвоню.
Латышев задумчиво послушал короткие гудки и, нажав кнопку отбоя, вернул
трубку на базу.
- Женька не приятель мне, - сказал он, не глядя на любовницу, - он мой
друг. И не тебе судить о его умственных способностях. Чего ж тебя такую
умную из университета опять отчислили?
- Ты меня не любишь, - без намека на логичность ответила девушка.
Латышев промолчал, только вздохнул.
- А ты вообще когда-нибудь, кого-нибудь любил? - Девица явно шла на
конфликт.
Латышев поморщился, подумав: "Ну, вот зачем она нарывается? Зачем ей
скандал? Вот мне, например, он совершенно не нужен. Надо рвать.
Да, надо рвать. И искать замену". Сказал, как ему казалось, примиряюще:
- Уймись Вера.
- Я же просила тебя называть меня Никой!
- Хорошо. Уймись Ника, - покладисто повторил Латышев.
- У меня такое ощущение, что ты никого не любишь, - не хотела униматься
Вера, она же Ника, а если по паспорту, то Вероника. - И не любил никогда. Ты
ведь только себя самого любишь.
- У тебя неправильное ощущение, - сказал Никита Владимирович и пошел в
ванную.
В большой ванной комнате и зеркало было большим - в полный рост.
Из него на Латышева глядел голый мужчина средних лет и среднего роста с
обильным налетом седины на висках и с небольшой склонностью к полноте.
"Понятное дело, - сам себя успокоил Никита Владимирович, критически
поглядев на намечающееся пузо, - отяжелел за пятьдесят-то три года.
Спокойная сытая жизнь, распорядок дня, который сам себе установил. Полное
отсутствие стрессов. Не мудрено жирок накопить.
Но... надо бы все-таки решиться и сесть на диету. Пора. Коль уж
собрался десять лет жить на полную катушку надо заняться собой..."
Латышев подошел к своему двойнику вплотную и посмотрел тому в глаза.
Эти, бывшие когда-то синими, а теперь слегка выцветшие глаза ему не
понравились, холодные какие-то они были.
- А может, ты и впрямь никого и никогда?..
В памяти возник образ. Грустные серые глаза и грустная улыбка.
Губы, по-девичьи пухлые. Они в улыбке, но улыбка все равно грустная.
Волосы, русые с едва заметной рыжинкой - они струятся, легкой волной
падают на плечи. Казалось, девушка смотрит на него не из прошлого, а явилась
из зазеркалья. Латышев зажмурился и тряхнул головой. Потом открыл глаза;
двойник смотрел на него удивленно.
Ни с того ни с сего заболела голова. Что-то в последнее время его стали
мучить головные боли. Раньше он не знал, что такое головная боль. Шутил: а
чему там болеть? Там же кость одна! Эту дурацкую шутку он привез из армии,
так говорил их ротный старшина, прапорщик
Чубайло, и стучал себя, произнося эти слова, по голове. Когда Никита
услышал эти слова прапора впервые и увидел, как тот наглядно
продемонстрировал правильность своих слов, он, улыбнувшись ответил: