"Александр Рудольфович Трушнович. Воспоминания корниловца (1914-1934) " - читать интересную книгу автора

настоящем, и только какая-нибудь мелочь или крики проходивших мимо окна
большевиков возвращали нас к действительности. И снова становилось тяжело,
как после выноса покойника.

Был первый день Пасхи 1918 года. Люди справляли праздник по домам,
улицы были как вымершие. Я вышел к Троицкой церкви полюбоваться раздольем
донских степей и посмотреть, нет ли движения восставших с севера. Степи
уходили в туманную даль, вокруг царила тишина и казалось, что нет ни войны,
ни большевиков, ни всего пережитого кошмара.

И вдруг, когда я перевел взгляд от Персияновки к Хотунку, у меня
перехватило дыхание: из степи по направлению к Новочеркасску двигались цепи
вооруженных. Из Хотунка им навстречу валили серые толпы. Серых было явно
больше, и исход боя трудно было предугадать.

В этот момент в степи неожиданно появился бронированный автомобиль.
Иным, как только большевицким, он, казалось, не мог быть. Восставшие начали
пятиться. Броневик остановился, команда, видно, ориентировалась в
обстановке. Затем он развернулся, дал по красным несколько длинных
пулеметных очередей и врезался в их гущу. Большевики обратились в паническое
бегство.

Кто же, как в сказке, в самый последний момент пришел на помощь
восставшим казачьим станицам под Новочеркасском?

Вокруг сильной и честной личности полковника Дроздовского собралась
лучшая часть офицерства и молодежи с румынского фронта, образовав отряд в 1
600 штыков. Они пришли походным порядком из Румынии на Дон, готовые служить
России. Это о них пели: "Шли дроздовцы твердым шагом, враг под натиском
бежал, и с трехцветным русским флагом славу полк себе стяжал"7.

Это они подошли со стороны Ростова вовремя, чтобы помочь восставшим
донским станицам.

Улицы наполнились бегущими, бросающими оружие большевиками. Их
преследовала густая цепь плохо вооруженных, подбирающих брошенное оружие
донцов в солдатских шинелях с полковником Семилетовым во главе. Я стал
кричать вслед бегущим большевикам: "Товарищи, куда спешите?" Оказывается, я
еще не потерял чувства юмора. Потом поднял брошенную винтовку и
присоединился к донцам. Мы двигались к собору. На углу, возле памятника
Ермаку, мы остановились как вкопанные: на куполе собора разорвался снаряд.
Второй разорвался в боковой колокольне, третий попал ниже купола. Большевики
прицельно били по храму! Нас охватило бешенство, и мы ринулись на проспект.
Большевики побежали еще быстрее, оставляя трупы.

Не прошло и получаса, как на окраине Новочеркасска раздался колокольный
звон. Ему ответил колокол с другого конца города, и вскоре воздух наполнился
торжественно-праздничным перезвоном всех церквей. На улицы высыпали толпы
радостных, нарядно одетых людей. За несколько часов весь город изменился,
его заполнили как будто другие люди, другие лица, как будто другой народ.