"Александр Рудольфович Трушнович. Воспоминания корниловца (1914-1934) " - читать интересную книгу автора

- Главнокомандующий вас просит.

Генерал Корнилов стоял за длинным столом в полутемной комнате с
тяжелыми шторами, обставленной мягкой мебелью. Он пожал нам руки и пригласил
сесть. Мы сели, но от волнения чувствовали себя как ученики на экзамене и не
знали, с чего начать. Он понял, и по его загорелому лицу пробежала отеческая
улыбка. Я начал:

- Ваше превосходительство, от имени южных славян - офицеров и
вольноопределяющихся, а также от чехов Корниловского полка мы пришли
пожелать вам счастливого пути и сказать, что мы всегда будем с Вами и с
Россией.

- Я глубоко тронут верной службой, которую вы несете России. Я тоже
думаю, что без России вам будет трудно удержаться...

Затем Корнилов расспрашивал нас о нашем добровольчестве. Лицо у него
было доброе, и он говорил с нами не как начальник, а как простой русский
человек. Языки наши развязались, и мы выложили ему все наболевшие вопросы
как на исповеди. Человеку, имя которого мы носили, я не мог не задать
последний вопрос:

- Ваше превосходительство, как Вы представляете себе дальнейшую судьбу
России?

Его лицо опечалилось, глаза сузились. Подумав, он ответил:

- Я боюсь только одного, чтобы союзники не заключили мир за счет
России. Если этого не произойдет, то я уверен, что мы справимся собственными
силами. Не может не опомниться русский народ.

Вскоре мы тоже уехали из Могилева. Чинов Ставки мы оставили на произвол
судьбы, и они были в большом унынии. Ехали на юг, через Киев и, не доезжая
до Шепетовки, на небольшой станции Печановка, в окрестностях которой были
расположены чешские части, выгрузились. По пути от нашего полка отстало
несколько сот человек.

После корниловского выступления армия стала разваливаться еще быстрее.
Все окрестности кишели уходящими с фронта солдатами. Наши части
расквартировали по селам, и это было ошибкой: из ближнего местечка к ним
проникали разлагавшие их агитаторы. Впрочем, большого значения это уже не
имело, разложение охватило буквально весь фронт от Балтики до Одессы, мы
были последней организованной частью Русской армии.

По поручению Неженцева я несколько раз ездил в штаб чешской дивизии к
комиссару Максе. В Могилеве, пока у власти был Корнилов, чехи обещали нам
некоторую материальную помощь. Когда положение изменилось, Макса стал
увиливать от ответа и наконец отказал, не сдержав данного слова.