"Александр Рудольфович Трушнович. Воспоминания корниловца (1914-1934) " - читать интересную книгу автора

Весь день прошел в :жуткой тишине. К физической усталости - последние
дни мы спали не раздеваясь, то и дело вскакивая ночью, - присоединилась
моральная угнетенность. Большевики успели разложить находившийся при Ставке
Георгиевский батальон и настроить его против Корнилова. Разлагающая работа
местного горсовета уже сказывалась и в нашем полку. Мы все еще стояли на
одном месте, и это было нашей гибелью. От Петрограда до Одессы все было в
движении. Мы рвались раздавить это гнездо, этот горсовет. Но нам сказали:
"Нельзя, это было бы противозаконно".

К вечеру положение не изменилось. На ночь караулы из текинцев и чехов
были усилены. Вечер мы провели в здании гимназии. Почти все мы, южные
славяне-добровольцы, собрались вместе. Хотелось обсуждать, говорить, но слов
не было. Воцарилось самое напряженное из всех видов человеческого общения -
молчание. Приближался грозный момент, которого не желали наши молодые
сердца: гибель армии и родины.

На следующий день, кажется, к обеду, возобновилась связь с севером.
Голос неизвестного сообщил, что генерал Крымов застрелился. Генерал Корнилов
был объявлен изменником. Ночью на Ставку двинулись матросы. Наши на
автомобилях поехали разбирать пути.

Большевицкой агитацией не были охвачены несколько рот и
чехи-пулеметчики, но наши части редели. Разложение охватило и некоторых
офицеров. Двое из них организовали чтение "Новой жизни" Горького. Мы
уговорили Неженцева принять решительные меры. Их удалили из полка. В Ставку
прибыл начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев с
приказом Керенского об аресте генерала Корнилова. Неженцев сказал, что
встретились они чрезвычайно трогательно и по-дружески. Алексеев приехал,
чтобы спасти от расправы Корнилова и тех, кто был с ним. Выполнив свою
задачу и убедившись, что у Корнилова надежная охрана, Алексеев подал в
отставку; начальником штаба Керенский назначил генерала Духонина.

Корнилов перешел в качестве арестованного в гостиницу "Метрополь".
Караул там несли поочередно текинцы и чехи моей роты, охраняя генерала от
возможного нападения.

После отставки и ареста нашего вождя нас становилось все меньше. В
каждом батальоне было по одной совершенно распропагандированной роте. Хуже
всех была третья рота первого батальона, офицеры которой были
малокультурными и колеблющимися. В конце концов солдаты их сместили и
выбрали ротный комитет. Каждую ночь мы ждали какого-нибудь сюрприза вроде
попытки к разоружению. Неженцев в отчаянии обратился за помощью к генералу
Алексееву и затем прибежал к нам из Ставки.

- Постройте третью роту, начальник Штаба хочет с ней говорить.

Затем вполголоса сказал мне несколько слов. Мы привели в боевую
готовность две верных роты, чтобы в случае необходимости обезвредить третью.