"Далия Трускиновская. Часовой (Повесть)" - читать интересную книгу автора

ДАЛИЯ ТРУСКИНОВСКАЯ


[Image007]


ЧАСОВОЙ

Сон, приснившийся однажды, может присниться и во второй, и в третий
раз. В результате он становится как бы частью реального прошлого, и его
последующие варианты воспринимаются как воспоминания о чем-то, бывшем в
жизни и имеющем свой смысл.
Есть у меня один такой сон...
Он не преследует и не докучает. Наоборот - я рада встречам с ним, и
лишь обидно, что вижу не сюжетно завершенный эпизод, а определяющие движение
сюжета кадры, между которыми - провалы, своего рода пунктир, по которому
можно представить себе линию, если она не слишком заковыристая. Может быть,
в этом виноват не сам сон, а некое свойство памяти, в котором застревают
только отдельные кадры и обрывки диалогов. Не знаю, но утром, вспоминая, я
не могу удержаться и начинаю заполнять пустоты примерно соответствующим
содержанием. А потом мне не дает покоя мысль, что я сложила из кусочков не
то, что видела на самом деле, а то, что удачнее и вразумительнее получилось.
Как бы то ни было - момента истины, который, несомненно, присутствовал
в этом сне, я не извлекла до сих пор.
В тот год, когда сон впервые посетил меня, то ли праздновали круглую
годовщину Победы и в связи с этим поминали Курземский котел, то ли вышла
нашумевшая книга о нем, - не скажу точно. Скорее всего, это совпало. Во
всяком случае, Курземский котел был у всех на слуху.
Днем я была по делам в Старой Риге и, проходя мимо дома, с которым были
связаны воспоминания, не то чтобы загрустила... Я уже с трудом могла
восстановить перед внутренним взором лицо того человека, что жил когда-то в
доме. Возникли в памяти какие-то его интонации, вспомнилось какое-то
характерное движение... Я думала совсем о других вещах, но одновременно
память копошилась, склеивала разорванные кусочки, вдруг сплеталась целая
фраза и звучала во мне, и вновь длилась молчаливая работа - до следующей
фразы, до следующей микроскопической находки.
К вечеру все это притихло и вроде бы забылось.
А ночью был сон.
Когда я увидела тоскливую беспросветную ночь на безнадежно плоской
равнине, то уже знала - это Курземе. К тому же - Курземе ранней весной,
когда прозрачные кусты вдоль обочин не создают даже иллюзии хоть какого-то
рельефа местности. Пространство сна было необозримым, разрезанным совершенно
прямой дорогой, без всяких примет человеческой деятельности, да и какие
приметы? Если эти бесконечные поля и были уже вспаханы, то поди разгляди
борозды! А больше и искать этих примет было негде. По логике сна я знала
только, что передо мной - Курземе и идет последний месяц войны.
Дальнейшее мне кое-как удалось сложить из фрагментов. И очень может
быть, что составь я кусочки в иной последовательности, вышло бы нечто
противоположное. Но я сложила их именно так.
На дороге возникли трое - двое взрослых мужчин и мальчишка. Мужчины