"Далия Трускиновская. Запах янтаря (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Я подружилась с ним в детстве. Загубленные учениками заготовки были
моими игрушками, я строила из них замки на полу отцовской мастерской.
Однажды я нашла за его столиком потерянный кусочек, посмотрела сквозь него
на свет и увидела внутри жучка. Когда у меня хотели забрать находку, я так
просила и плакала, что жучка, несомненно предназначенного для другой
надобности, мне отдали. Я долго хранила янтарик в шкатулке с материнскими
украшениями, а потом Йорен догадался, хитро обточил его, оправил в скромное
серебро, и я сделала его своим амулетом. Но это было позже, когда мне
исполнилось четырнадцать...
Подмастерья меня баловали - мастерили на скорую руку из ненужных
обломков четвероногие кругленькие фигурки, было время - даже шлифовали их,
хотя за такие глупости получали нагоняй от отца. Я проводила пальцем по
припорошенному белой пылью камню, и оставался сверкающий след... Потом мне
позволили протирать янтарные шкатулки и чаши, зеркальные ободки и настенные
украшения. Я подолгу держала их в руках, отец смеялся - моя дочь, о каком
сказочном принце ты мечтаешь? Отец был хорошим мастером. Но смотреть вглубь
отшлифованного янтаря меня научил не он, а Йорен. Смотришь, а в голову
приходят разные чудеса, даже песни. Только не те баллады, которые так любили
мои подружки, да и сама я их охотно пела за рукоделием, - про графа
Фалькенштейна, про королевских детей, про рыцаря Улингера. Они были складные
и чувствительные, особенно та, где юный граф приезжает к монастырским
воротам, а навстречу выходит его возлюбленная в монашеском наряде. В это
месте мне всегда хотелось плакать, так жалко было бедного графа и его
невесту. Но баллады и янтарь - это было совсем, совсем разное... Янтарь
заставлял звучать в ушах такие песни, каких еще, может, даже и на свете не
было.
Однажды я смотрела на прозрачные янтарные пластинки с прожилками, и тут
Маде за стеной запела что-то такое, что я замерла и не сразу догадалась ее
позвать. Я никогда не понимала ее песен. В них не было ни начала достойного,
ни трогательного конца, и сама она не могла объяснить толком, о чем они.
Говорила - о лодочке под парусом, о братце на боевом коне, но разве же об
этом бывают песни? И вот тогда она запела что-то неожиданно знакомое,
нежное, долгожданное... Потом я просила ее повторить, но она застеснялась.
Сколько янтаря ни было у меня в комнате, мне все казалось мало. Мои
перчатки лежали в янтарной шкатулке, над которой Йорен с отцовского
позволения работал целых две недели. Мой письменный прибор - потому что
именно я вела все счета в хозяйстве, отец еще два года назад стал меня к
этому приучать, - был почти весь из янтаря. Мотки разноцветных ниток и
иголки с булавками лежали в высокой янтарной чаше, от которой отказался
заказчик - она немного треснула с края. Когда вечером в постели я на сон
грядущий собиралась почитать, Маде приносила свечу в маленьком янтарном
подсвечнике. Скоро я засыпала, наслаждаясь тонким ароматом. Это была моя
маленькая хитрость. Я тайком от всех распустила напитанные сладким настоем
четки, и бусины на длинных шнурках служили мне книжными закладками. А утром
я улыбалась себе из хорошенького настенного зеркала, подвешенного на широкой
шелковой ленте с большим бантом и обрамленного золотистыми и медовыми
завитками.
И вот, пытаясь припомнить странный сон и твердо зная лишь, что такие
сны не к добру, я оглядывала стены, и стол, и подоконник с цветами, и
понемногу сердце успокаивалось, радуясь солнечной игре в зеленоватых, почти