"Андрей Трушкин. Банда во временное пользование " - читать интересную книгу авторасходили им с рук.
После каждого номера сжиков давал мальчишкам перевести дух, перелистнуть нотные тетради на нужную страницу. Во время этих пауз можно было перекинуться парой-другой слов. - Слушай, - наклонился к Валеркиному уху Мишка, - а может, она сюда придет? - С какой это стати? - возмутился Валерка. - Что-то же она тогда в музыкальной школе делала? Значит, имеет к ней какое-то отношение. - Все может быть, все может быть, - процедил Валерка и подтолкнул Мишку локтем, поскольку руководитель оркестра поднес геликон к губам и сделал страшные глаза, означающие: "Внимание, сейчас мы будем играть!" С каждой новой композицией оркестр играл все лучше и лучше, а людей в фойе становилось все больше и больше. Хитрый сжиков составлял репертуар так, что вначале шли вещи, наименее знакомые для оркестра, а в конце звучали те, которые, по оценке самого Виктора Сергеевича, звучали сносно. Заметив, что директриса музыкальной школы выразительно показывает сжикову на запястье своей руки, где у нее должны были находиться часы, Виктор Сергеевич шепнул музыкантам: "Чуча!" Оркестр оттарабанил хорошо знакомую ребятам композицию, Большинство мальчишек теперь до конца первого отделения, где оркестр уже выступал со сцены, были свободны. Они могли с полным правом шляться по всему ДК, сидеть в буфете или на задних рядах зрительного зала. Мишке же расслабляться было нельзя. Он был заявлен как исполнитель на трубе фантазии-каприза композитора Тронье. Валерка не покинул товарища, а поплелся за ним, с видом приговоренного к галерам узника, в концертный зал. За кулисами и в зале царила неразбериха. С одной стороны оркестровой ямы, где когда-то выступал большой симфонический оркестр, суетились, рассаживаясь, взрослые: родители выступающих детей, местные меломаны, преподаватели музыкальной школы и музыкального училища и сами дети, которым еще предстояло выступать со сцены. С другой стороны оркестровой ямы бегали туда-сюда, таская то стулья, то подставочки для ног, то микрофонные стойки, люди разных возрастов. Вот просеменил заслуженный учитель России Семинихин со стаканом воды в руке. Его пышные седые бакенбарды тряслись в такт его шагам. Семенихин торопился поить водой и валерьянкой свою впечатлительную ученицу, которая вот уже целый год репетировала сложную пьесу для фортепиано Листа и в самый ответственный момент отказывалась играть наотрез. Преподаватель музыки, которого все звали не иначе как Гоша, бегал с криками: "А где микрофон, почему до сих пор нет микрофона?" - из одного угла сцены в другой. Но все его вопросы оставались риторическими, потому как |
|
|