"Андрей Трушкин. Банда во временное пользование " - читать интересную книгу автора

- Я! - пропищал маленький худощавый веснушчатый парнишка.

- Федя, - разволновался сжиков до такой степени, что даже отложил
геликон в сторону. - Ты ли это, Федя? Поведай, что же ты ходишь к нам, как
коленчатый вал: то ты есть, то тебя нет. Нам завтра выступать на отчетном
концерте музыкальной школы перед вашими родителями и всей, так сказать,
общественностью города, а ты даже на репетиции не ходишь.

- Я хожу, - пискнул Федя. - Когда могу.

- А можешь ты, я смотрю, через раз.

Оркестранты засмеялись.

- Иконников! Иконников!

- Я! - просипел кто-то в задних рядах.

- Ты чего там шипишь, как змея подколодная? Как теплая газировка...

- Я... это... - хрипло пояснил кларнетист Иконников, - заболел.

- А раз заболел, чего на занятия ходишь? Бациллы распространять? Ты на
кого работаешь, Иконников? На врагов? Хочешь, чтобы у нас тут весь оркестр
слег?

Хотя Виктор Сергеевич и говорил строго, Иконников понимал, что сжиков
шутит, и широко - от уха до уха - улыбнулся:

- Нет, Виктор Сергеевич, я же никуда, кроме как в кларнет, не выдыхаю.

- Ну ладно, - пробурчал сжиков, - только смотри там, не выдохнись
совсем в свою трубочку.

Музыканты снова захихикали.

- Братков!

- Я! - пробасил альт Братков.

- Ты вот что, Братков, - попросил Виктор Сергеевич, - ты поднимись,
чтобы глаза мои на тебя посмотрели. А то давненько что-то я тебя не видал.

Высокий, на полголовы, а то и на голову выше других оркестрантов,
Братков поднялся из второго ряда.

- Ну как ты стоишь, Братков! - поморщился сжиков. - Словно забор
подпираешь, который третий век уж никак рухнуть не может. Музыкант должен
стоять вот так! - подскочил сжиков, словно на пружине. - Вот - словно струна