"Николай Трублаини. Лахтак (Роман) (прикл. на море)" - читать интересную книгу автора

Моряки-охотники были переутомлены, но не отдыхали, спеша перетащить
добытое сало и шкуры в трюмы своих пароходов. На льду для чаек они
оставили только горы тюленьего мяса.
В последний вечер три капитана собрались пить чай в кают-компании
"Белухи". С ними были их ревизоры*. Трюмы "Малыгина", "Белухи" и
"Ломоносова" заполнились жиром и шкурами. "Малыгин" добыл двадцать тысяч
тюленей, "Белуха" - семь тысяч и "Ломоносов" - пять тысяч. Суда готовились
идти в Мурманск, чтобы там сдать добычу на салотопенный и кожевенный
заводы.
_______________
* Раеаваиазаоараоама на пароходе называется штурман - второй
помощник капитана. Он ведет несложную пароходную канцелярию.

Подсчитав свои трофеи, капитаны заговорили о Мурманске и о подготовке
к предстоящему рейсу на зверобойный промысел. Потом стали вспоминать
разные случаи за долгие годы их зверобойной практики.
Кто-то сказал:
- Эх, были бы тут капитан Гагин и штурман Кар - эти бы порассказали!
Вот с кем бывали приключения, да какие!
- Где-то они? - грустно промолвил капитан "Малыгина". - Не нашла их
"Белуха". Наверное, летом тебя, Кривцов, снова пошлют искать.
- Нечего искать, - пробасил Иван Федорович. - Погибли. Вот только как
погибли? Безусловно от взрыва котлов, что бы там ни говорил Федор
Иванович.
- Кто знает, погибли ли. Пока это не доказано, трудно отказаться от
розысков, - задумчиво ответил Кривцов.
- Погибли, - стоял на своем старый капитан.
В кают-компанию вошел радист Валя. Сев на свое место у стола, он
обратился к Кривцову:
- Дмитрий Прокофьевич, только что слышал передачу радиограмм с мыса
Желания в Архангельск. Есть интересная новость. Там вместе со льдами
принесло к берегу опрокинутую вверх дном шлюпку. На шлюпке сохранилась
надпись "Лахтак".
Капитаны молча посмотрели на Валю.
- Очевидно, вы не ошиблись, Иван Федорович, - грустно сказал Кривцов,
- следует считать - погибли капитан Гагин, штурман Кар и с ними еще
двадцать пять моряков.


Г л а в а II

С визгом и свистом налетал северо-восточный ветер, рассыпал снег над
торосами, сметал его с ровного ледяного пространства и снова наметал
сугробы.
На ледяной равнине на сотни, а может быть, и тысячи километров вокруг
он не встречал ни одного препятствия. В темноте полярной ночи миллиарды
кубометров воздуха, перемешанные при пятидесяти градусах ниже нуля с
миллионами затвердевших, как дробь, снежинок, мчались и выли в гигантском
урагане.
Над морем Лаптевых вторую ночь ревела бешеная полярная буря. В такую