"Анри Труаия. Снег в трауре " - читать интересную книгу автора

все эти люди. Наконец он разобрался в своих мыслях и сказал:
- Раз Николя Сервоз так решил, значит, все правильно. Он свое дело
знает...
- Он знает свое дело. Но это большой риск, - заметил полицейский.
- Верно, риск большой, - согласился Исай.
- Да это безумие, - воскликнул мэр, - ставить на карту жизнь шести
человек! Если бы еще речь шла о спасении людей. Так нет! По радио передали,
что там только трупы и мешки с почтой. Они рискуют из-за мешков с почтой!
Из-за никому не нужной бумаги!
Воспользовавшись шумом, поднявшимся после слов Белакки, Исай нагнулся
к брату и зашептал:
- Давай уйдем отсюда, я тебе объясню, почему не хочу продавать дом. Я
хорошо объясню - ты не будешь сердиться. После твоего ухода я нашел нужные
слова.
Толчком в бок Марселен заставил его замолчать.
- В четыре они будут на леднике, - уточнил Жозеф.
- Считай в пять, - вздохнул Бардю. - Хорошая стоянка, ничего не
скажешь! Но самое страшное начнется завтра.
- Надо было им выйти ночью и пройти ледник днем, - предложил мэр. -
Было время, когда ты проходил его за день, Исай.
Исай вздрогнул. Он опять погрузился в свои заботы, и слова мэра
застали его врасплох.
Нить его размышлений прервалась и повисла в воздухе.
- Исай! С тобой говорят! - крикнул Жозеф.
- Да. Когда-то я проходил его за день. Но это было лето. А сейчас
начало ноября. Время - хуже не придумаешь! На высоте свыше трех тысяч
метров горы покрыты снегом или коркой льда. И с каждой минутой становится
все хуже. Они пойдут вслепую, по колено в мокром снегу. В холод, в туман.
- На его месте я бы пошел по южному склону, - сказал Бардю.
- Ты что, спятил? - удивился Жозеф. - Там же совершенно гладкая скала.
- Ну так что?
- Да в такое время это все равно что идти с завязанными глазами.
Исай робко потянул Марселена за рукав.
- Пойдем отсюда. Здесь нам свои дела не решить.
Вместо ответа Марселен допил вино, отер рукавом рот и попросил Жозефа:
- Включи радио!
- Еще рано. Новости - через пять минут, - ответил Жозеф.
Он положил руку на единственный в их деревне приемник. Все почтительно
посмотрели на темный деревянный ящичек с эбонитовыми ручками. Он покоился
на прибитой к стене полочке, у камина, притягивая к себе таинственным
матовым блеском. С антенны лохмотьями свисала сажа.
- Все равно сейчас еще ничего не известно, - заметил мэр.
- Пойдем, Марселен, - позвал Исай. - Ну, зачем тебе этот самолет?
Пойдем домой.
Нам надо о многом поговорить.
- Плевал я на этот самолет, - процедил сквозь зубы Марселен, - тут
хоть мне не приходится сидеть один на один с тобой. Я тут душу отвожу.
Исай опустил глаза. Сознание затуманилось, стало трудно дышать.
Вокруг него говорили о лавинах, скалах, снаряжении и долгих переходах;
превозносили достоинства Сервоза, перечисляли трудности похода. Вдруг мэр