"Анри Труаия. Снег в трауре " - читать интересную книгу автора

светились детской радостью. Когда он улыбался, то казался совсем молодым.
- Так вот вы где, проказницы, - проворчал Исай.
Ничего не скажешь, пастбище было прекрасно выбрано. Снег еще не лег в
этой укрытой от ветров впадине. Овцы мирно паслись, рассыпавшись по ковру
из гальки и мхов. Одна, изнемогая от обильной пищи, опустилась в
молитвенной позе на передние лапы. Две другие, упершись друг в друга лбами,
блаженно жевали жвачку. Ягненок с короткой курчавой шерсткой сорвался с
места, подпрыгнул и уткнулся в материнский бок. Исай вслух, не спеша
пересчитал свое богатство.
- Четырнадцать овец, принадлежащий общине баран и трое ягнят - один,
наверное, родился на прошлой неделе.
Он наклонился и ловко, в три прыжка, добрался до дна оврага.
Неповоротливые, покрытые густой пеной грязной шерсти, овцы глядели на
пришедшего из долины хозяина.
Сердце Исая наполнилось гордостью. Он запустил руку в набитую солью
полотняную сумку. Старшая, Мунетта, нежно заблеяла, приветствуя его.
- Ах, ты рада меня видеть, - пробормотал Исай. - Ты уже думала: куда
это он запропастился...
Мунетта лизала ему пальцы теплым шершавым языком. За ней потянулись
другие в надежде получить свою порцию соли. И вот уже он стоял в облаке
шерсти, которое поднималось выше колен. Легкий снежок припорошил шкуры.
Мошки, травинки, мерзлые колючки запутались в овчине. Исай весело вдыхал
кислый, едкий запах стада. Сосал свою мать ягненок, а та даже не обращала
на него внимания. Потом он выпустил сосок, и струйка молока потекла у него
по губе. Самый младший, с перепуганной мордочкой и поникшими ушами, стоял в
стороне на разъезжающихся тонких ножках.
- А тебя я возьму на руки, - сказал Исай. - Самому тебе не дойти.
Он протиснулся к ягненку.
- Иди, иди сюда!
Ягненок сделал три скачка в сторону, отбежал подальше, затряс головой.
Исай встал на колено, протянул к нему широкую ладонь.
- Иди, дурашка! Я тебе ничего худого не сделаю.
Тот недоверчиво ждал. Тогда Исай отвернулся. Ягненок тут же подошел к
нему и боязливо понюхал его ботинки. Исай проворным движением схватил
маленькое тельце.
Упругий теплый комок бился в его руках, брыкаясь и извиваясь, блеял
так, что сердце кровью обливалось. Исай смеялся и гладил его по шелковому
животу, слабой, дрожащей грудке, из которой рвался испуганный голос.
Потом он снял с плеча сумку, открыл ее и положил туда ягненка.
Запертый в сумке, он громко протестовал, бил копытцем. От стада отделилась
одна овца.
- Так это твой? - спросил Исай. - Ну, не бойся. Вот он где...
И Исай для успокоения поднес к ней детеныша. Она жевала траву. Изо рта
у нее чуть заметно шел пар. Далекое красное солнце светило в подернутом
дымкой небе. После недавних снегопадов горы поменяли прежний облик. Белые
покровы клочьями свисали с каменистых склонов. Обломки скал, оставшиеся
после схода лавин, присыпало толстым слоем снежной муки. Легкий серебристый
иней запушил кое-где лиственницы. Но это было ниже, в тех местах, где жили
люди и где с приходом первого снега еще не видно было больших перемен. Исай
повесил сумку на плечо и сказал: