"Л.Д.Троцкий. Архив в 9 томах: Том 2 " - читать интересную книгу автора

. фрак^которые явно ослабляли партию как носительницу диктатуры
пролетариата Такие методы борьбы я никоим образом правильными признать не
могу". Но ведь Пятакову лучше, чем кому-либо, известна готовность
большевиков-ленинцев прекратить фрак-

ционную деятельность, если им будет дана возможность защиты ленинской
пролетарской линии внутри партии. Что же оставалось делать действительным
большевикам, когда официальное руководство партии предпочитало блок с Чан
Кайши лозунгу Советов в Китае, блок с Хиксом48 и Перселем борьбе с
оппортунизмом, когда требование борьбы с растущей кулацкой опасностью
объявляли перед всей страной желанием ограбить крестьянство, когда указание
на необходимость более внимательного отношения к материальным нуждам
рабочего класса клеймили как демагогию, когда призыв к борьбе с бюрократией
выдавался за критику основ пролетарской диктатуры. Ошибки ЦК усугублялись,
увеличивался и зажим внутри партии... Как же обо всем этом "забыл" Пятаков?
Фракционные выступления ослабляли партию. Вместо этой бухаринско-сталинской
формулировки не мешало бы диалектически поразмыслить - не была бы ослаблена
партия еще больше, если бы оппозиция не вела такого наступления, не
развернула такой ожесточенной критики линии нынешнего партруководства. Разве
это не привело бы к тому, что партия еще более уклонилась от ленинского
революционного пути? Все это было ясно Пятакову еще совсем недавно... После
XV съезда он ведь подписал заявление четырех (Муралова, Раковского, Радека и
Смилги)49. Что случилось нового за эти два с половиной месяца, что заставило
Пятакова пересмотреть свою прежнюю "установку"? В противоположность
Зиновьеву и Каменеву он никаких новых "важнейших фактов партийной политики"
не приводит в свое оправдание. Он выдвигает два момента. Первое: для него
недопустим разрыв с ВКП. Второе: его "сомнения в том, что политика союза
рабочих и крестьян превратится в политику игнорирования классовых различий в
деревне (кулак - середняк - бедняк)", оказались ошибочными сомнениями.
Пятаков считает, что перед оппозиционером имеется три пути: 1) вне партии
вести политическую борьбу; 2) вне партии прекратить вести политическую
борьбу; 3) и вернуться в партию. Второй путь он справедливо отвергает, ибо
"такой ответ есть уклонение от ответа и отказ от участия в политической
борьбе рабочего класса". Пятаков избирает третий путь. Но от него требуют
стать на сталинско-бухаринскую позицию, целиком принять бухаринское
схоластическое рассуждение: термидор у нас или диктатура пролетариата. И вот
Пятакову сразу стала непонятна оценка, которая неоднократно делалась
оппозицией: да, у нас диктатура пролетариата, но она находится под сильным
давлением враждебных классовых сил: наряду с революционными мероприятиями
проводится и целый ряд мероприятий, идущих вразрез интересам пролетариата;
наряду с сохранением мировой революционной роли СССР в политике нынешнего
партруководства имеется многое, тормозящее победоносное развитие мировой
революции (политика в Китае, в Англо-русском комитете, преследование левых в
Коминтерне и т. п.); именно для защиты диктатуры пролетариата, для ее
сохранения необходимо активное воздействие оппозиции на партию. Пятаков уже
успел забыть, как и он вместе с другими оппозиционерами доказывал, что
именно в результате активности оппозиции задерживается сползание нынешнего
партруководства с пролетарской позиции; что благодаря оппозиции имеют место
короткие левые зигзаги в нашей политике; что левые зигзаги сменяются правым