"Л.Д.Троцкий. Дневники и письма " - читать интересную книгу автора

кочевка связана была с приключениями. Палатки, кошмы, и пр. нагрузили на
верблюда, и я, признаться, впервые наблюдал вблизи работу вьючения. Мы
поехали в кибитке. Но пришлось переезжать через быструю степную речку с
изменчивым руслом и дном - Карасук. Решили переезжать через воду верхом.
Лошадь уже благополучно пересекла быстрину и приближалась к берегу, но
попала задней ногой в яму и после неуверенной попытки легла в воду. На этой
лошади я и сидел. К счастью, приключение совершилось на неглубоком уже
месте, но вода была очень холодная. Опять-таки к счастью, в течение
двух-трех часов в этот день грело яркое и очень теплое солнце, так что,
выскочив на берег, я мог без большого риска переодеться и обсушиться. Над
озером носились тучи уток, временами пролетали гуси и лебеди. Картина была
заманчива очень, но тут начались испытания другого порядка. Весенняя воща
стояла еще очень высоко, так что все островки и кочки на озере оказались под
водой на пол-аршина и более. Все озера окаймлено и во многих местах
перехвачено высоким и крепким


камышом (в два-три раза выше человеческого роста). В первый день мы
пытались охотиться, стоя в воде или качаясь в лодке, - и то, и другое было
очень тяжело. Решили устроить в камышах помосты: четыре тяжелых кола вбивали
под водой в землю на пол-аршина, а концы их перекрывали над водой дверьми,
взятыми напрокат у киргизов. В первый момент это сооружение казалось верхом
комфорта, тем более, что у меня для сидения был еще мешок, набитый камышом.
Но скоро я убедился, что жить на таком помосте и стрелять с него - вещь
совсем не простая. Когда твердо стоишь на земле, то отдачи при стрельбе
совсем не замечаешь, а на этаком вот помосте каждый выстрел угрожает
спихнуть тебя в воду. Эта перспектива совсем не заманчива, не столько
потому, что вода холодная, сколько потому, что падать пришлось бы головой
вниз, в воду, переплетенную камышом, с высоты около двух аршин. Весьма
сомнительно, что при таких условиях удалось бы снова подняться. В довершение
всего дичь совершенно перестала летать: морозы загоняют ее в камыши, где она
и отсиживается от холода. Таким образом, охота как охота была совершенно не
удачна. Мы привезли свыше сорока уток и пару гусей (гуси были убиты не нами,
а спутниками). В конце концов мы решили сняться за два дня до официального
срока окончания весенней охоты (1 апреля) и вернуться "домой". Другие
охотничьи экспедиции закончились здесь этой весной еще менее удачно, чем
наша. Тем не менее, поездка доставила мне огромное удовольствие, суть
которого состоит во временном обращении в варварство: девять дней провести
на открытом воздухе, и заодно девять ночей, есть под открытым небом
баранину, тут же изготовленную в ведре, не умываться, не раздеваться и
потому не одеваться, падать с лошади в реку (единственный раз, когда
пришлось раздеться), проводить почти круглые сутки на маленьком помосте
посреди воды и камышей (киргизская дверь размером в небольшое окно)--все это
приходится переживать не часто. Вернулся я домой без намека на простуду. А
вот дома простудился, да так, что больше недели нахожусь в полулежачем
состоянии: грипп и гриппозный бронхит. Этим объясняется, в частности, почему
я только сегодня собрался с этим отчетом о своей охотничьей поездке. Дело
идет, по-видимому, на поправку, хотя еще не выхожу. А весна тем временем
устанавливается - не то в третий, не то в четвертый раз.
Переписка находится в полном расстройстве, даже с Москвой,, Письма,