"Лев Троцкий. Иосиф Сталин. Опыт характеристики" - читать интересную книгу автора

имени героя грузинского патриотического романа. Близкие к нему товарищи
называли его этим именем до самых последних лет; сейчас они почти все
расстреляны.
В семинарии молодой Джугашвили еще острее, чем в духовном училище,
ощущал свою бедность.
-- Денег у него не было,-- рассказывает один из воспитанников.-- Мы же
все получали от родителей посылки и деньги на мелкие расходы.
Тем необузданнее были мечты Иосифа о будущем. Он им покажет! Уже в те
годы товарищи отмечали у Иосифа склонность находить у других только дурные
стороны и с недоверием относиться к бескорыстным побуждениям. Он умел играть
на чужих слабостях и сталкивать своих противников лбами. Кто пытался
сопротивляться ему или хотя бы объяснять ему то, чего он не понимал, тот
накликал на себя "беспощадную вражду". Коба хотел командовать другими.
Теперь он стал читать русских классиков, Дарвина, Маркса. Потеряв вкус
к богословским наукам, Иосиф стал все ниже опускаться по лестнице познания и
оказался вынужден покинуть семинарию до окончания курса, в июле 1899 г. Он
пробыл в духовной школе всего девять лет и вышел из нее 20-летним юношей, то
есть на кавказский масштаб взрослым человеком. Он считал себя революционером
и марксистом. Мечты матери увидеть Coco в рясе православного священника
рассыпались прахом.
Коба пишет прокламации на грузинском и плохом русском языках, работает
в нелегальной типографии, объясняет в рабочих кружках тайну прибавочной
стоимости, участвует в местных комитетах партии. Его революционный путь
отмечен тайными переездами из одного кавказского города в другой, тюремными
заключениями, ссылкой, побегами, новым коротким периодом нелегальной работы
и новым арестом. Полиция характеризует его в своих рапортах как "уволенного
из духовной семинарии, проживающего без письменного вида, без определенных
занятий, а также и квартиры".
Его друг молодости изображает его мрачным, обросшим волосами и
неряшливым:
"Его средства,--объясняет он,--не давали ему возможности хорошо
одеваться; но правда и то, что у него не было потребности поддерживать свою
одежду в чистоте и порядке".
Судьба Кобы есть типичная судьба среднего провинциального революционера
эпохи царизма. Что, однако, резко отличает его от товарищей по работе--это
то, что на всех этапах его пути его сопровождают слухи об интригах, о
нарушении дисциплины, о самоуправстве, о клевете на товарищей, даже о
доносах полиции на соперников. Многое в этих случаях, несомненно, ложно. Но
ни о каком другом из революционеров не рассказывали ничего подобного!
После раскола между большевиками и меньшевиками в 1903 г. осторожный и
медлительный Коба выжидает полтора года в стороне, но в конце концов
примыкает к большевикам. Ему долго, однако, предстоит оставаться в тени.
Блестящий инженер, впоследствии не менее блестящий советский дипломат
Красин, игравший видную революционную роль на Кавказе в первые годы
нынешнего столетия, называет в своих воспоминаниях ряд кавказских
большевиков, но совершенно не упоминает о Сталине. За границей существует
революционный центр во главе с Лениным. Все выдающиеся молодые революционеры
находятся в связи с этим центром, совершают, поездки за границу, ведут
переписку с Лениным. Во всей этой переписке имя Кобы не названо ни разу. Он
чувствует себя провинциалом, продвигается вперед медленно, ступает тяжело и