"Андрей Троицкий. Операция 'Людоед'" - читать интересную книгу автора

набрал в легкие воздуха. Он сказал себе: пора. Прижал к полу педаль
акселератора, обошел "Ниву" справа. Притормозил, сбросив скорость до
пятидесяти. "Нива" тоже притормозила, затем немного прибавила газу. Машины
пошли вровень. Расстояние от борта до борта сократилось с метра до двадцати
сантиметров. Человек на заднем сидении готовился сделать решающий последний
выстрел в висок Колчина. Мужчина по-прежнему держал пистолет двумя руками,
щуря левый глаз. Он не спешил с выстрелом, чувствуя, что на этот раз вряд ли
промажет. "Нива" сантиметр за сантиметром обходила "пятерку", голова Колчина
попала в прорезь пистолетного прицела. Еще секунда, и все кончится. В это
мгновение заднее колесо "Нивы" оказалось чуть впереди переднего бампера
"пятерки". - Ну, суки, получите, - заорал Колчин.
Он дал полный газ. Машина рванулась вперед. Колчин слегка повернул
руль. По дуге направил правый угол "пятерки" в наиболее уязвимое место:
между задней дверцей и бампером "Нивы". Грохнул запоздалый выстрел, пуля
ушла в никуда. Удар. "Пятерку" тряхнуло, по стеклу поползли свежие трещины.
Колчин не поддался соблазну сбросить газ. И тем удержал машину на дороге.
Краем глаза он заметил, как "Нива" слетела с шоссе, показав задний мост.
Развернулась в полете и боком полетела вниз по склону холма. Перевернулась
на крышу, снова встала на колеса, и снова на крышу... Колчин проскочил по
шоссе еще метров сто и только тогда резко затормозил, дал задний ход.
Остановил "пятерку" в том месте, где "Нива" слетела с трассы. Вылез из
машины, хлопнул дверцей и в первый раз ощупал больную руку. Кажется, кости
целы. Но пальцы распухли, едва шевелятся, предплечье сделалось дубовом от
отека. Правой рукой он вытащил из-под ремня пистолет, шагнул к самому краю
шоссе и глянул вниз. Песчаный склон спускался к морю и терялся в кромешной
темноте, где-то далеко внизу шумел прибой. У берега смутно угадывалась
пенная неровная полоса волн. А дальше мрак. Не виден даже горизонт, та
черта, где море сходилось с небом. Колчин замер на месте. Прислушался,
наклонившись, выставил ухо вперед. Показалось, где-то под песчаным откосом
сухо щелкнули пистолетные выстрелы. Или почудилось? Может, дувший с моря
ветер обломил на дереве сухие ветки. Ставя ноги елочкой, он стал медленно
спускаться вниз.

***

Через десять минут майор Миратов сделал все, что положено делать в
подобных ситуациях. По рации, установленной в микроавтобусе, вызвал "скорую
помощь" и пожарных. Из оставшихся бойцов поставил оцепление по периметру
огорода, чтобы собравшиеся на улице зеваки не подходили близко к догорающему
дому. В перестрелке отряд Миратова потерял трех убитых, еще два бойца были
ранены. Одному ружейная картечь посекла икроножные мышцы. У другого бойца
картечины раздробили плечевой сустав. Раненых кое-как перевязали, положили
на брезент и отнесли к дороге. Все время, пока Миратов расставлял людей,
возился с раненым и, ругаясь по-черному, отгонял зевак, задержанный Анисимов
стоял посередине двора. От слабости он покачивался, подносил скованные
браслетами руки к лицу и вытирал со щек крупные прозрачные слезы. Рядом с
задержанным топтался прапорщик Дроздов.
- Позовите майора, - попросил Анисимов слабым придушенным голосом. - Я
хочу показать что-то важное. Там, в дальнем сарае, они прятали какие-то
важные документы. Паспорта, карты местности. Я знаю, где тайник. - Тайник? -