"Андрей Троицкий. Лобовое столкновение ("Бумер" #2) " - читать интересную книгу автора

цвета, под ней сифон. И еще картонная коробка, в которую свален всякий хлам:
пластиковые стаканчики, флаконы с шампунем и бруски мыла в упаковке. Шагнув
вперед, он присел на корточки, отодвинул коробку в сторону. Нижняя плитка
точно под раковиной приклеена косо, один из углов выпирает наружу. Это не
его работа. Вадик постучал по кафелю костяшками пальцев, постарался
отковырнуть плитку пальцами - не получилось. Взял в кухне нож и стал
ковырять щель между плитками.
Кафелина сидела не на цементе, а черт-те на чем, вроде как на зубной
пасте. Через минуту Вадик просунул руку в небольшую нишу под оторванной
плиткой, вытащил жестяную продолговатую коробку из-под цейлонского чая,
открыл крышку. И в пальцы вступила мелкая дрожь. Доллары, сотенные купюры,
толстая пачка, обвязанная аптекарской резинкой. Господи, сколько же тут
денег...
- Тетя Тонь, как твои дела? - обернувшись назад, крикнул он: надо
знать, где Тоня, не выползла ли в коридор или на кухню. - Может, чайку
выпьем?
- Выпей, - отозвалась из комнаты тетка.
Забравшись на стремянку, она подклеивала отставшие уголки обоев. Внизу
ее ждала уже нарезанная кайма в цветочек, которую нужно пустить вдоль
потолка, заклеив бумажной полосой неровно обрезанные края обоев. Дело
подходило к концу, работы в квартире оставалось всего ничего. Если долго
копаться, на два дня едва растянешь. А если по-хорошему, так и за день
управишься. Но торопиться нет резона, потому что окончательный расчет маляры
так и не получили, хозяин квартиры пропал неизвестно куда, не появляется вот
уже несколько дней. Скорей бы уж нашелся.
Несколько дней назад Константин Васильевич сунул им денег на жизнь и
строительные расходы, докупить кое-что по мелочам. Так денег тех уж и след
простыл. Вадик съездил на оптовый рынок, накупил импортной косметики на
продажу. И со знакомой проводницей поездом отправил посылку с туалетной
водой и губной помадой своей матери в Нежин, чтобы та раскидала товар по
лавочкам и лоткам. Хорошо хоть в хозяйском холодильнике есть кое-какие
харчи, а в кухонных полочках найдется чай и сахар.
Вадик заперся в туалете и, опустив крышку унитаза, начал считать
деньги. Их так много, что Вадик трижды сбивался со счета. Теперь он
раскладывал купюры в две стопки. Те что сосчитал - справа, слева - еще не
считанные.
- Тридцать тысяч, - прошептал он. - Ну, блин, дела... Тридцать. Дела,
блин...
Вадик перехватил пачку долларов резинкой, положил ее на крышку унитаза
и долго смотрел на деньги, соображая, что делать дальше. Велик соблазн
пошарить по ящикам шкафа, найти иголку с ниткой, разорвав внутренний карман
демисезонной куртки, зашить деньги в подкладку. А потом зайти в общежитие,
где они с теткой снимали проходную комнатенку с видом на глухой забор и
обшарпанный корпус кожно-венерологического диспансера. Побросать в
безразмерную сумку свои манатки. И прямой наводкой на вокзал, а лучше в
аэропорт. Он долетит до Киева, но в Нежин к матери сразу не поедет, опасаясь
погони и жестокой расправы.
На перекладных доберется до Прилук, где в собственном домишке на
городской окраине живет старший брат с семьей. У него всегда найдется
свободная койка в сараюшке, сколоченном из бросовых досок. Там можно