"Фредерик Тристан. Героические злоключения Бальтазара Кобера " - читать интересную книгу автора

вело меня всю жизнь и позволило мне установить контакт с единственной
настоящей реальностью. Этот человек умел сводить каждодневную иллюзию к ее
истинному измерению и открывать изначальный порядок, спрятанный под
поверхностью обыденного хаоса. Моя мать, всегда затянутая в корсет из
железной проволоки, не могла, конечно, понять то, чему учил меня мой дорогой
отец, но у нее хватало здравого смысла не вмешиваться. Когда ей казалось,
что муж слегка преувеличивает, она начинала немного энергичнее передвигать
котлы в печи; однако следила, чтобы грохот не заглушал того, чему он меня
научал".
В те времена школы в Баутцене не было. Местный пастор, некий Якоб
Фюрстенау, уроженец Герлица, собирал в церкви около двух десятков детей
различного возраста и, кроме религиозного обучения, давал им также некоторые
другие знания, благодаря которым они позже сумеют прочитать вывески и
посчитать деньги, необходимые для купли теленка, а еще втолковывал им, что
Нюрнберг расположен на юге Германии, далеко от балтийского побережья...
Очень скоро выяснилось, что, несмотря на трудности с произношением слов и на
стыдливый нрав, Бальтазар все понимал с полуслова и запоминал так успешно,
что его соученики сразу же остались далеко позади. Его отличная память
просто поражала. Так, например, случалось, он цитировал наизусть целые
отрывки из Писания, которые прочитал уж во всяком случае не более чем
дважды. Фюрстенау убеждал Иоганна Сигизмунда, чтобы тот отдал ребенка в руки
более сведущего учителя, нежели он.
Однако Иоганн Сигизмунд не спешил расстаться с сыном, ведь он у него
остался единственный. Редко случалась ночь, чтобы ему не снилось, как
изжелта-зеленая лошадь уносит Бальтазара. К тому же он боялся, что
физические недостатки мальчика обрекут его на жалкое прозябание в этом мире.
Поэтому в течение нескольких лет, вплоть до 1595 года, Бальтазар оставался в
Баутцене, читая все, что попадало ему под руку, то есть Библию, трактаты по
медицине, химии и астрономии из отцовской библиотеки, а также самое
существенное из написанного Лютером и Меланхтоном, чьи книги стояли на
полках церковного дома.
Что мог понять в этих текстах мальчик пятнадцати лет?
"Все эти произведения были для меня как музыка, под которую вращались
пророки и ангелы посреди небесных светил и формул химической абракадабры.
Вскоре я уже читал священные книги не ради историй, которые в них
рассказывались, а ради их духовного содержания. Конечно, я тогда не понимал,
что такое Дух. Я просто впитывал его в себя с естественностью человека,
который впитывает в себя впечатления, прогуливаясь в лесу. Впрочем, кого
интересует состав воздуха, которым он бездумно наполняет грудь! Я
воспринимал духовные сущности гораздо сильнее, чем вещи материальные, и
одновременно не видел особой разницы между первыми и вторыми. Таким образом,
с самого юного возраста я естественно усвоил, что такое телесность духа. Для
меня невидимое всегда было вещью не менее осязаемой, нежели видимое, а
иногда и намного более".
Однажды утром - а было это в 1593 году, - возвращаясь после загородной
прогулки к пруду в компании нескольких приятелей, Бальтазар удалился от них
и вошел в грот, вход в который никогда раньше не попадался ему на глаза. Там
он увидел сундук и остановился в нерешительности, не зная, поднять ли крышку
и посмотреть, что там внутри, или пуститься наутек. Ему казалось, что он так
стоял в этом гроте, не зная, как ему быть, в течение нескольких часов.